Эстонская колония моряков в Конго: как жители Эстонии в 1920-ых годах Африку покоряли
По сравнению с другими регионами в Африку переезжали довольно редко, но если и решались, то выбирали более или менее подходящие по климату места — например, Северная Африка (Алжир, Марокко) или территории Южно-Африканского Союза. Королевство-доминион Британского содружества, просуществовавшее с 31 мая 1910 по 31 мая 1961 года, стало во второй половине 1920-ых годов особенно популярно среди переселенцев.
Главной причиной, почему моряки покинули родные края и отправились покорять далекие африканские земли, стала безработица как в Эстонии, так и во многих других европейских странах — после Первой мировой войны морская торговля переживала не лучшие времена.
В начале 1920-ых в тропической Африке появилась первая эстонская община, а в Бельгийском Конго (сегодня — Демократическая Республика Конго со столицей в Киншасе) примерно в это же время была сформирована первая колония эстонских моряков.
Поскольку эта бельгийская колония уже в те времена занимала значительную часть бассейна реки Конго, в стране явно чувствовалась нехватка знатоков своего дела на многочисленных реках и озерах. Этим и воспользовались эстонские моряки, пытающиеся найти себя во времена глобального экономического кризиса.
Известно, что первым сюда прибыл житель Пярну Волдемар Филимонофф, а потом довольно быстро к нему присоединилось еще около 30 соотечественников. Работали они в речном флоте капитанами судов, механиками, столярами и экспедиторами. В месяц они получали около 350-500 крон, что по тем временам было очень хорошим заработком. Слухи о высоких зарплатах доходили до Эстонии довольно быстро, поэтому на родине в многочисленных газетных изданиях Бельгийское Конго стали рекламировать как “государство больших возможностей”, с восхвалением относясь к первым эстонским эмигрантам в этот отдаленный регион. Так, в октябре 1924 года в газете “Свободная земля” (Vaba Maa) вышла статья “Эстонцы в Африке: молодые механики торгового флота в Бельгийском Конго”, где местным условиям жизни и работы пелись громкие дифирамбы. Все это подкреплялась отрывками из писем, где первые эстонские переселенцы восхищались новыми землями и делились своими впечатлениями. Единственное, что не могли для себя решить молодые эстонские моряки (Александер Акатус, Йоханнес Таубен и Леопольд Олтов) — оставаться или возвращаться домой?
“Какой смысл в том, чтобы сидеть без работы, есть, спать и ничего не делать? И даже если хочется что-то сделать, а возможности просто нет? Совсем нет! Не будет ли более полезным отправиться на поиски лучшей доли, чтобы помогать семье и предпринять все возможное, чтобы твоя родня жила лучше, чем сейчас?”, — размышлял один из эстонских эмигрантов в письме.
Через какое-то время суровая действительность внесла значительные коррективы в “благодатную” жизнь эстонских моряков в Бельгийском Конго, поубавив их энтузиазм в отношении “земли больших возможностей”. Первые эстонцы стали возвращаться домой уже к концу 1920-ых годов.
Непривычные климатические условия, сопровождающиеся незнакомыми до этого тропическими заболеваниями, стали первой проблемой, с которой вскоре столкнулись эстонские переселенцы. Вспышки желтой лихорадки, малярии, сонной болезни постоянно возникали в эстонской колонии. Кроме того, в регионе были очень распространены дизентерия и лепра.
Наряду с болезнями большой проблемой стало высокомерие и пренебрежительное отношение местных, не желающих прислушиваться к советам обученных морскому делу эстонцев.
В 1926 году Освальд Сеппет опубликовал статью, в которой, основываясь на своем опыте, подверг резкой критике не только условия труда, но и отношение колониального общества, обозначив несколько общих черт с историей Эстонии. “Говорят, что негр необразован, умственно отстает от белого человека, не понимает слов благодарности на своем языке и т.д. Мы чувствуем, что эти слова исходят из того же лексикона, что употребляли ранее и наши рабовладельцы”, — писал Сеппет.
Известным случаем стала, например, серьезная ссора капитана Вольдемара Филимоноффа со своим работодателем, отказавшимся выплачивать зарплату за несколько месяцев. Дело получило такую широкую огласку, что в конечном итоге рассматривалось в верховном суде в Брюсселе. Правда, сам Филимонофф до решения суда не дожил — в результате тропической болезни и нервного напряжения от затянувшегося судебного процесса он скончался в 1928 году.
Кроме того, крах эстонской общины был также обусловлен глубоким влиянием мирового экономического кризиса, в результате которого в Бельгийском Конго на работу стали принимать исключительно местных жителей. Большинство эстонцев вернулось домой, некоторые же отправились на поиски работы дальше — в Южную Африку или даже Австралию. Один из переселенцев — капитан Карл Люкс — купил в районе близ озера Танганьика 100 гектаров земли и занялся выращиванием кофе, табака и кукурузы.
С Конго в период между двумя мировыми войнами связана еще одна интересная историческая личность. Во второй половине 1920-ых — в начале 1930-ых годов главным врачом государственной железнодорожной компании Бельгийского Конго был выпускник Тартуского Университета Иван Соломенцев, чья коллекция собранных в Центральной Африке этнографических вещей в наши дни считается одной из самых экзотических и уникальных музейных собраний в Эстонии. Иван Соломенцев родился во Пскове в 1896 году, окончил там гимназию, затем учился в Московском и Тартуском Университетах на врача, а умер в 38 лет от малярии. Его коллекцию Эстонскому Национальному музею подарил его родной брат — Димитрий Соломенцев, также работавший врачом в Африке.
Уникальная коллекция представляет собой собрание ценных вещей и предметов народов, которые сегодня населяют территории Демократической Республики Конго, Республики Конго и Габона. Большая часть предметов — деревянные скульптуры начала XX века, хотя есть несколько отдельных экземпляров, датируемых концом XIX столетия. Также в коллекции представлены маски, посуда, украшения, церемониальный нож, арфа и различные глиняные фигурки.
