Как выглядит лучший хостел в мире

The Village поговорил с владельцами петербургского Soul Kitchen, признанного лучшим хостелом в мире по версии Hostelworld.

Петербург за последние 10 лет стал одной из мировых столиц хостелов. Практически все они располагаются в жилых домах (зачастую в расселенных коммуналках).

Самый известный петербургский хостел — Soul Kitchen в доходном доме Липина 1863 года постройки на набережной Мойки. Молодая семейная пара Любовь и Сергей Сорокины открыли его в 2012 году после одноименного проекта на 1-й Советской улице. В этом году Soul Kitchen в очередной раз получил самую престижную премию индустрии Hoscar от сайта Hostelworld, причем сразу в пяти номинациях, в том числе как “лучший малый хостел в мире”. А на днях хостел также получил премию Russian Hospitality Award как “лучший дизайнерский отель”.

В октябре 2016 года издание The Guardian включило петербуржцев в десятку лучших европейских хостелов класса люкс. В январе этого года The Huffington Post внесла их в список 12 “потрясающих хостелов, в которых должен побывать каждый путешественник”.

Soul Kitchen находится в бывшей коммуналке (Сорокины арендуют помещения у владельца, выкупившего комнаты и поначалу сдававшего их для съемок таких сериалов, как “Мастер и Маргарита”). В парадной расположены как коммуналки, так и обычные квартиры. Одна из соседок хостела Ирина сообщила The Village: “Когда мы сюда въезжали, хостел уже был, и поначалу для меня это было минусом. Но потом я поняла, что соседство приносит только позитив. Хостел — это гарантия порядка и чистоты. Никаких инцидентов ни разу не было. Мы говорили на эту тему с соседями: у всех только положительное мнение. Я уверена, что законопроект о хостелах не направлен на выгоду мелкого и среднего бизнеса, который является основой экономики любой цивилизованной страны, как и на выгоду обыкновенного потребителя”.

Мы поговорили с Любовью и Сергеем о том, есть ли плюсы у “закона о запрете хостелов”, об отличии петербургских хостелов от московских, а также о том, как им удалось понравиться соседям по парадной.

ЛЮБОВЬ: Раньше здесь была коммуналка. Лет пять до того, как мы о ней узнали, ее расселили, и все это время квартира была пустая. Как-то ее даже засквотировали рабочие-мигранты — их выгоняли… Помещение выглядело ужасно.

В последней комнате была искуственная тонкая стена, ее сделали, чтобы уменьшить квартплату (оплата шла за квадратные метры). Мы нашли замурованное кирпичами окно — убрали кирпичи и обнаружили газеты 1920-х годов (фрагмент одной такой газеты владельцы вставили в рамку и повесили на стене в хостеле. — Прим. ред.). На окнах были очень красивые длинные латунные задвижки. Их сложно было бы установить на пластиковые окна, но мы их, конечно, сохранили. Кстати, задвижки вместе с лепниной находятся под охраной государства как культурная ценность.

Мы сохраняем даже странные объекты, которые не находятся под охраной. Например, тут был кусок дерева, ему больше 150 лет. В нем были дырки: видимо, чтобы древесина не теряла форму. Сережа вставил в дырки лампочки — получилось очень круто. Столы на ресепшене и в комнате с компьютерами сделаны из старых дверей, которые решили не выбрасывать при ремонте. Им столько же лет, сколько и дому, на некоторых даже осталась оригинальная покраска, так как они сохранились под слоями обоев. Сохранили кусок крана: несуразная вещь, но такая же была в Эрмитаже — свинцовые трубы соединяются с латунью (когда начинали ремонт, по одной такой свинцовой трубе текла вода — не представляю, как люди ее использовали).

Про соседей

ЛЮБОВЬ: Когда мы сюда въехали, парадная выглядела по-другому: классическая советская лестница, стены, покрашенные в ужасный синий цвет. Над нами, на третьем этаже, были две коммуналки. Потом одну из них выкупили, и в 2014 году мы вместе с новым соседом сделали ремонт в парадной. Всего вложений было 1,2 миллиона рублей, мы с ним поделили затраты поровну.

Если в парадной что-то поцарапается или кто-то разукрасит входную дверь, мы сразу почистим, подкрасим. Мы считаем, что должны быть причастны ко всему, что находится вокруг хостела. Сейчас мы думаем сделать небольшой витраж на лестничной площадке.

СЕРГЕЙ: На первом этаже здесь сдают квартиру. На втором находимся мы. На третьем, прямо над нами, — коммуналка, а с другой стороны живут консул Германии по культуре с женой. На четвертом этаже — еще одна коммуналка и квартира.

ЛЮБОВЬ: Одного из соседей с четвертого этажа мы часто встречаем на лестнице. Как-то раз он сказал: “Ой, я слышал про закон (о хостелах в жилых зданиях. — Прим. ред.), вы не переживайте, я вас поддерживаю”. Это приятно.

Про гостей и сотрудников

ЛЮБОВЬ: Soul Kitchen — это отчасти наша проекция. Хостел привлекает таких же, как мы. Те, кому мы непонятны, сюда не приедут. Например, наши гости не очень рады группам школьников, которые бегают, кричат. Мы семейный хостел, но школьные группы не будем селить ни за какие деньги.

СЕРГЕЙ: Кроме того, регуляция происходит на уровне цены: мы дороже любых хостелов в Петербурге (да и в Москве мы знаем только один очень дорогой хостел). Люди едут, потому что хотят именно к нам. Можно жить в хостеле за 250−500 рублей, а у нас — за 900. Летом цены еще выше — 1 300−2 000 рублей за койко-место (у конкурентов — 1 500 на пиковые даты).

ЛЮБОВЬ: Я читала статью про людей, которые сменили квартиру на хостел, и мне кажется, что это ужасное явление. Да, так действительно происходит. Возможно, такие долгожители способствовали появлению законопроекта о запрете хостелов в жилых домах. Когда люди живут в хостеле долго, они начинают себя чувствовать слишком как дома. Мы это давно поняли, и у нас есть лимит — максимум две недели (хотя иногда делаем исключения). Мы хостел для путешественников. Приезжающие в Петербург работать или учиться на длительный срок — не наши идеальные гости.

СЕРГЕЙ: У нас работает около восьми человек. Зарплаты выше, чем в среднем по индустрии. Сейчас мы набираем новых людей. Стараемся искать по друзьям и друзьям друзей, берем людей из нашего круга. На HeadHunter точно не будем писать объявление.

ЛЮБОВЬ: Кстати, пользуясь случаем: мы хотим найти человека, который говорит по-английски и по-корейски. У нас много гостей из Кореи, у некоторых из них проблемы с английским. Вообще, Азия в общем турпотоке сейчас вырастает. Китайские гости едут в основном в дешевые отели, а у нас № 1 из азиатских гостей — это Южная Корея.

Про Hostelworld

ЛЮБОВЬ: У Hostelworld есть свои алгоритмы, согласно которым они вычисляют победителей премии Hoscar. Думаю, там много факторов, не только высокий рейтинг (можно иметь рейтинг 9,9, основанный всего на двух отзывах).

Когда гость уезжает из хостела, ему приходит письмо от Hostelworld, и он может оставить отзыв. Сначала он выставляет оценку от одного до пяти баллов по нескольким параметрам: атмосфера, чистота, персонал, удобства, соотношение между ценой и качеством, расположение. Потом пишет комментарий. Отзывов должно быть много, все они должны быть реальные.

Часто у новых хостелов поначалу бывают фейковые отзывы. У Hostelworld есть алгоритм, позволяющий выявлять фейки. Кроме того, рано или поздно появляется отзыв реального гостя, который ставит все на свои места. Так что смысла в фейковых отзывах нет.

За всю историю нашего хостела на Мойке на Hostelworld появилось около 1 300 отзывов о Soul Kitchen. У нас рейтинг 9,9 — это выше, чем у кого бы то ни было в мире (если не брать в расчет объекты с маленьким количеством отзывов).

Каждый год Hostelworld устраивает конференции, туда съезжаются около 300 делегатов. Мы общаемся с сотрудниками сайта, но, конечно, не на предмет того, что “познакомьте с правильным человеком, чтобы получить награду”. Они помогают с техническими аспектами.

Про консалтинг

СЕРГЕЙ: Мы запустили “Соул Китчен Консалтинг”, но консультируем не очень активно и уж точно не для зарабатывания денег. Мы это сделали, чтобы знакомиться с новыми интересными людьми. За час скайп-консультации мы берем 7 тысяч рублей. Стоимость помощи в составлении бизнес-плана или анализа конкурентов обговаривается отдельно. Если проект нам очень понравится, готовы помочь бесплатным советом.

В основном к нам обращаются люди из России. Вопросы самые разные: от того, на каких ресурсах разместиться, до помощи в планировке. Управленцы одного самарского хостела спрашивали, какие новшества можно ввести. Одна из первых клиенток — девушка из Эквадора — интересовалась, на какие моменты обратить внимание, чтобы увеличить рейтинг.

ЛЮБОВЬ: С юридической точки зрения открыть хостел несложно. Вопрос в том, как это будет работать. В Петербурге и Москве огромное количество хостелов, такого нет даже в Европе. В Петербурге 360 хостелов только на Booking.com, а в Москве еще больше. Коллеги из Европы часто спрашивают: “Как вы можете конкурировать в таких условиях?” Но у нас большая страна, огромное количество местных жителей путешествуют по России.

При этом огромное количество хостелов закрывается или перепродается, потому что не все так просто. У многих такой подход: поставить кровати — и все, готово. Каждый низкий сезон открывается примерно 20 новых хостелов, они демпингуют, потом закрываются.

Про The Guardian и Артемия Лебедева

ЛЮБОВЬ: Мы очень рады, что автор рейтинга в The Guardian (“10 лучших люкс-хостелов Европы”. — Прим. ред.) нас заметил и запомнил. Его зовут Кэш, он блогер (сайт Budget Traveller). Ранее он написал книгу про хостелы сегмента люкс в Европе. Когда он составлял список, обратился к нам.

Попасть туда можно было, если кто-то из известных тревел-блогеров о тебе написал. А у нас в 2013 году останавливалась хорошая подруга Кэша Брук Шунман. Она была в восторге. Рассказала Кэшу, а он удивил нас тем, что включил не только в книгу, но и в топ The Guardian.

СЕРГЕЙ: Несколько лет назад Soul Kitchen восславил Артемий Лебедев (видеоролик можно найти на титульной странице сайта SK. — Прим. ред.). Артемий был у нас в 2013 году, когда приезжал в Петербург с этнографической экспедицией. Зная, что Артемий может как опустить, так и возвысить любой проект, мы дико нервничали. В итоге под конец экспедиции он с командой заехал к нам еще на одну ночь, при том что обычно они так не делают. Для нас это была высшая похвала.

ЛЮБОВЬ: Некоторые считают, что мы платили за рекламу. Нет! Мы не платили и очень удивились, когда Артемий выложил огромный пост про нас. Конечно, мы ему очень за это благодарны!

СЕРГЕЙ: Не представляю, каких денег это бы стоило. Да и реклама есть реклама, а вот когда человек сам пишет о том, что чувствует, — это совсем другое.

ЛЮБОВЬ: Потом он с нами связывался, так как хотел сделать маленький Soul Kitchen у себя в студии. Мы вместе с его архитектором придумали небольшой дизайн-проект. Сейчас он уже реализован: это маленькая комната для стажеров с красивыми двухъярусными кроватями.

СЕРГЕЙ: А когда он был на Карибских островах, прислал нам оттуда открытку. В общем, это приятно, что человек настолько проникся. Такое не купишь за деньги.

Про законопроект

СЕРГЕЙ: По идее, под новый закон могут попасть все петербургские хостелы. И главная проблема: как многие законы в России, он может интерпретироваться как угодно. Закона еще нет, но некие органы уже начинают понимать, что под этим соусом можно всех закрывать. Механизм начал крутиться.

ЛЮБОВЬ: После первого чтения законопроекта обсуждалась необходимость внести поправки. Они, в частности, разрешали бы размещение хостелов в жилых домах при условии, что соседи не против. Тут, правда, встает вопрос: как оформлять согласие соседей? В общем, мы надеемся, что здравый смысл восторжествует. Мы не хотим бояться за свое будущее. Неопределенность тормозит развитие.

СЕРГЕЙ: Тем более мы до начала высокого сезона планируем открывать новое крыло. Будет еще восемь комнат на 36 человек — около 200 квадратных метров. Раньше там тоже была коммуналка, прошлым летом ее расселили. Сейчас мы делаем ремонт.

Но в целом вся индустрия сейчас тормозится: никто не хочет инвестировать деньги в то, что могут отнять. С другой стороны, этот закон может очистить рынок от недобросовестных игроков. Но та же обязательная классификация средств размещения, которую не все прошли, уже выполняет эту функцию (объекты размещения, не прошедшие классификацию с 1 января 2017 года, работать не могут, есть закон). Можно было бы написать законопроект, основываясь на классификации и реестре одобренных хостелов, но пока этим никто не хочет заниматься.

ЛЮБОВЬ: Во всей этой истории непонятно, как быть с мундиалем (Чемпионат мира по футболу — 2018. — Прим. ред.). Петербург состоял из огромного количества коммуналок, и сейчас основная часть номерного фонда в центре — это небольшие отели и хостелы. Если все закрыть, места для гостей не хватит. В Москве с этим проще: там больше масштабных отелей. У нас такого нет.

Про московские хостелы

СЕРГЕЙ: Коллеги из Москвы рассказывали, что в прошлом году в их хостел пришли из проверяющих структур и сказали: “У вас нет таблички о запрете курения”. — “Как?! Вот же она”. — “Эта табличка сделана по другому ГОСТу — все, закрывайтесь”. У нас еще цветочки, в Москве все намного жестче: такое ощущение, что городское правительство дало негласную отмашку закрывать хостелы.

ЛЮБОВЬ: Надо понимать, что в целом уровень качества московских хостелов ниже петербургских. Ситуация хоть и меняется в лучшую сторону, но медленно. Туда приезжают в основном по работе-учебе. Этот контингент живет длительно, платит минимум. В Петербурге большинство хостелов рассчитано на путешественников, у нас они более культурные. Из всех московских хостелов на 100 % заполнены именно путешественниками, может быть, пять. В Москву многие переезжают, чтобы зарабатывать. А переезжать в Петербург, чтобы зарабатывать деньги, — даже звучит как-то странно.