Вечер 31 марта. Мужчины в масках вычеркивают мое имя из бумажного списка, и я прохожу между ними в автобус. Я немного параноик: хотя поездка в автобусе от побережья Палолем до аэропорта Гоа к специальному рейсу Finnair — первый шаг на пути к “свободе и безопасности”, по иронии судьбы, вступать в такой тесный физический контакт с незнакомцами мне приходится впервые за почти полтора месяца.

Месяц назад болезнь COVID-19, вызываемая коронавирусом, для большинства была просто “китайской проблемой”: Эстония только что зарегистрировала первого носителя, а Индия — первых троих. Было 27 февраля, и я сидел рядом со своей девушкой после солнечного дня на песчаном пляже Южного Гоа, который уже приятно остывал. Перед нами был огромный океан, который на горизонте незаметно сливался со звездным небом.

Прологом вирусной эпидемии в Индии, наверно, можно считать 4 марта, когда 15 тестов членов итальянской туристической группы из нескольких десятков человек одновременно дали положительный результат и те оказались в карантине в Дели. Таким образом за сутки в Индии в четыре раза увеличилось общее число инфицированных.

Начинаются лихорадочные попытки определить всех, с кем они могли контактировать в последние несколько дней в штате Раджастан с населением 70 миллионов человек. С самого начала эта задача выглядит невыполнимой в месте, где плотность населения часто такова, что тесного контакта с тысячами незнакомцев невозможно избежать, даже просто гуляя по улицам. Увы, этот день также знаменует собой рождение иррационального страха, который станет ассоциировать коронавирус в Индии именно с иностранцами, и возникающая в результате ксенофобия будет тихо разлагать сердца в общем открытых и дружелюбных, но часто наивных простых людей.

Через неделю Индия неожиданно объявляет, что на неопределенный срок прекращает выдачу новых туристических виз, а с 13 марта будут аннулированы все уже выданные визы для туристов, которые еще не въехали в страну.

Из Кералы, самого южного штата Индии, пришла новость, что пара американцев, которые жаловались на жар, сбежали из больницы, когда им посоветовали пройти тест на Covid-19. Пара была найдена только через несколько дней в аэропорту Кочи, когда пыталась сесть на рейс, вылетающий в Доху.

К сожалению, всего нескольких таких инцидентов достаточно, чтобы подхлестнуть ксенофобию, которая уже носится в воздухе: вскоре появится масса новостей и сообщений на форуме о туристах в отчаянном положении, которых не пускают в отели и рестораны Кералы.

Я связываюсь с моей компанией страхования туризма, которая отвечает: поскольку ВОЗ объявила глобальную эпидемию, любые медицинские расходы, связанные с Covid-19, больше не покрываются действующими страховыми полисами.

На следующее утро я просыпаюсь на сообщение от подруги из Северного Гоа: ее только что попросили покинуть квартиру, которую она в течение месяца без каких-либо проблем арендовала на втором этаже хозяйского дома. Мужчина постарше на форуме экспатов Южного Гоа также пишет о том, что к нему отнеслись как к прокаженному в местном супермаркете, где он покупал себе еду только вчера: “Было страшно видеть, как многие местные жители при моем приближении закрывали свои лица, а одна женщина даже ушла из очереди, когда я встал за ней”.

До сих пор подобные истории были достаточно далеко от меня, чтобы обеспокоить, но в течение суток это затронуло людей, знакомых мне лично, и места, куда я сам хожу.

В то же время премьер-министр Индии Нарендра Моди в ходе прямой трансляции призывает всю страну остаться дома в предстоящее воскресенье и добровольно выполнить полный запрет на передвижение. Чуть раньше правительство объявило, что международное авиасообщение с Индией приостановлено на неделю. Такие меры предприняты впервые в истории страны.

Штат Гоа принимает решение закрыть свои внутренние границы, это означает, что теперь я официально отрезан от моей девушки, которая из-за рабочих дел не смогла вернуться из Мумбаи до запрета на передвижение. В следующем пресс-релизе объявляется о прекращении движения автобусов и поездов по всей стране до конца месяца. Впервые за 167 лет Индия полностью остановила движение сети железных дорог, которая обслуживает в среднем 20 000 пассажирских поездов в день.

Позднее премьер-министр Индии в экстренном обращении в прямом эфире объявляет общегосударственный запрет на перемещение в течение следующих трех недель, который начнется через четыре часа. Непривычным для политика зловещим тоном Нарендра Моди увещевает: “Если мы не справимся с этим за 21 день, то будем платить за это в течение 21 года. Оставайтесь дома, иначе мы можем проиграть эту битву… ”.

К сожалению, среди эпической риторики, опять-таки, нет конкретных указаний на то, что на самом деле значит эта полная остановка движения, что разрешено, а что нет.

Наконец, в новостях также сообщается о первом из трех подтвержденных случаев заражения в штате Гоа. Уже на другой день все магазины в этом районе закрываются, и ни местные жители, ни туристы, похоже, не понимают, что происходит.

К вечеру по всей стране уже выходит несколько видеороликов, где полиция с явным удовлетворением избивает людей на улицах. Причем такую жесткую тактику, по-видимому, поддерживают довольно многие местные голоса Индии в социальных сетях, утверждая, что, как ни печально, большая часть граждан, невежественных или самонадеянных, настолько ослеплены, что единственный способ заставить их повиноваться — телесные наказания.

В то же время Индия объявляет о дальнейшей отмене всех международных рейсов до середины апреля, и в последние дни в своей группе в Фейсбуке около дюжины эстонцев в Гоа все чаще говорят о гипотетических предстоящих эвакуационных рейсах для граждан ЕС. На данный момент, однако, все чисто предположительно, в том числе стоимость и даже пункт назначения такого рейса в Европе. В худшем случае необходимо подготовиться к обязательному карантину за свой счет где-нибудь в третьей европейской стране, после чего вопрос, как наконец попасть в Эстонию, все еще останется открытым.

Я уже постоянно читаю и слышу от друзей-знакомых новости о неприятных инцидентах с паранойей местных жителей. Эстонка Катрин рассказывает мне о растущем давлении и недовольстве соседей. Электрик даже отказался отвечать на вызов, услышав о белых туристах в доме.

Я готовлюсь ко сну, когда перед выключением Wi-Fi мой телефон подает звуковой сигнал, что пришло новое сообщение. Катрин написала мне, что утром 1 апреля полетит спецрейс Finnair из Гоа в Хельсинки, сейчас эта внутренняя информация передается только гражданам стран Северной Европы и Балтии. Посольство советует тем, кто хочет улететь, немедленно забронировать билет, так как до завтра рейс может быть уже распродан.

Если бы стало известно, что не позднее, чем через пару месяцев глобальное авиасообщение будет более или менее восстановлено и ситуация нормализуется, я бы даже не рассматривал такую эвакуацию, но, увы, сложилась беспрецедентная ситуация по всему миру, и любое экспертное мнение столь же точно, как игра в орлянку. После нескольких часов размышлений я наконец-то забронировал рейс с тяжелым сердцем, зная, что в Индии останутся моя спутница (которая на 100 % поддержала мое возвращение домой) и большая часть моей одежды, вещей и мой основной рабочий инструмент, фотоаппарат, который находится у нее в Мумбаи. Но вещи в конечном итоге можно переправить и заменить.

Следующий день проходит под слегка шизофренической звездой: с одной стороны, я будто пытаюсь убедить себя, что явно реагирую слишком остро и что у меня есть возможность отменить бронь бесплатно до самого вылета; в то же время я знакомлюсь с условиями домашнего карантина в Эстонии, и прикидываю место, где смогу самоизолироваться на две недели. Я собираюсь искать других людей, возможно, забронировавших билет на тот же рейс из Палолема, чтобы попытаться в складчину взять такси на 60 километров до аэропорта. К вечеру я уже нашел их дюжину, в основном, шведов, но среди прочих, например, австралиец Джай, который летит в Хельсинки, только чтобы вылететь обратно в Брисбен самолетом Qatar Airlines через Доху. Таким образом, его 50-часовое путешествие домой будет более чем в пять раз дороже обычного маршрута.

По данным посольства, забирать людей, которые забронировали рейс, должны автобусы со спецразрешениями из соответствующих пунктов сбора по всему штату. Однако до вечера вылета остается неясно, где именно и в какое время это будет происходить, поскольку посольства Северных стран составляют списки всех зарегистрированных пассажиров и мест их нахождения до последней минуты. У меня снова есть причина радоваться тому, что я приехал из такой небольшой страны, как Эстония, потому что, несмотря на неясности с логистикой до последней минуты, все общение с посольством Эстонии в Дели шло быстро и эффективно. Чувствовалось, что на другой стороне компьютерной связи у меня есть люди, которые работают в реальном времени, чтобы все желающие вернуться домой попали туда без накладок. Этот опыт, по-видимому, почти прямо противоположен шквалу критики, которой в последние недели подвергли британцы и американцы свои посольства, обвиняя их в пассивности и отсутствии интереса. У народа в один миллион есть свои преимущества.

Аэропорт Гоа открывается ночью специально для нашего раннего утреннего рейса, зона ожидания вокруг стойки регистрации постепенно заполняется пассажирами, которые прибывают автобус за автобусом. К сожалению, никто, включая вооруженных солдат, которые время от времени патрулируют зал, не уделяет большого внимания поддержанию социальной дистанции. Рядом со мной вскоре оказывается пара эстонцев пожилого возраста, с которыми мы долго беседуем. Всего на этом рейсе нас должно быть около дюжины.

Поделиться
Комментарии