Редкое явление: Город цыганских баронов
Руки сложены на солидном животике, соломенная шляпа сидит на голове как корона: пожилой господин по имени Параскив, развалившись на скамейке, оглядывает свой квартал — свое королевство. Вид ему открывается, на взгляд чужака, довольно неожиданный для глубокой румынской провинции. По обеим сторонам главной улицы и даже вдоль боковых немощеных переулков возвышаются фантастические особняки. Фасады их усыпаны балконами и колоннами, крыши — в башнях, башенках и куполах. По улицам горделиво разъезжают “бэхи” и “мерсы”. Вот водитель грузовичка, перевозящего свиней, дал по тормозам и с удивлением глазеет по сторонам. Параскив улыбнулся. Это его родной город Бузеску, место редчайшего явления в европейской демографии — богатых рома.
Как рассказывает National Geographic, Параскив не использует слово “рома” — верное, уважительное название его этнической группы, означающее на их языке “мужчины”. Он и большинство его соседей без тени смущения называют себя цыганами — для многих нецыган в его стране это синоним слов “нищий”, “вор” и “паразит”. С начала XVII века рома по-английски называют “Gypsies” — от “Egyptians” — египтяне. Но лингвистические исследования указывают на происхождение рома из Индии.
“Первый дом я построил еще в 1996 году”, — говорит Параскив, кивая в сторону своей виллы — причудливой громадины. Имена его детей — Луиджи и Пету — выведены трафаретом на верху крытой жестью башни. “Сыновья хотят разобрать дом и построить новый, другой формы. Говорят, что этот уже не модный, — Параскив пожимает плечами. — Если дети так хотят, я согласен”.
Всего-навсего двухэтажный, дом Параскива считается здесь скромным. Гигантские пятиэтажные дворцы с ребрами колонн как грибы выросли на южной окраине города. Встречаются и дома, напоминающие современные офисы с округлыми зеркальными стенами. Есть сооружения наподобие старинных замков с зубчатыми стенами. Популярны и дома в стиле швейцарских шале, с островерхой двускатной крышей и гномами у входа. Всего около сотни цыганских особняков выросли в обычном провинциальном городке с населением 5 тысяч жителей, в 80 километрах к юго-западу от Бухареста. Около трети горожан принадлежат к народности рома, не все из них богаты, но богачей достаточно, чтобы превратить город в наглядный, хотя и странноватый, предмет национальной гордости.
“Богатый цыган” — звучит как ошибка, ехидная насмешка. Жизнь многих из двух миллионов румынских цыган (они составляют около 10 процентов от всего населения страны), очень неприглядна. Их общины обитают в грязных городских трущобах или в поселках — лепящиеся друг к другу картонные хижины — на окраинах городов. Примерно так же живут рома по всей Восточной Европе, где этот народ презирают за бедность, недостаток образования и упрямую изолированность от других национальностей.
Для многих гадже, как рома называют нецыган, роскошные особняки в Бузеску словно бельмо на глазу, похвальба незаслуженным богатством. Но цыганскую верхушку мало волнует мнение чужаков. Жители городка ясно дают понять: они не хотят, чтобы посторонние задавали им вопросы и фотографировали. “Плеака, плеака” (“Уходите, уходите”), — кричали мне дети. Взрослые смотрели неприветливо и отворачивались, когда я к ним приближался. “Эти особняки — только для своих, — сказал мне социолог Гелу Думиника, специалист по народности рома. — Такой вот способ продемонстрировать богатство и статус внутри цыганского сообщества”.
Но откуда же взялось это богатство? Местные рома говорят просто: “Торговля металлом”. В Бузеску большинство цыган относятся к группе калдераш, что переводится как “медники”. Они традиционно связаны с кузнечным делом. В начале 1980-х семьи Бузеску ездили по стране в повозках и останавливались в городках, где продавали казаны — медные перегонные кубы для производства бренди. Для лучших мастеров, таких как Параскив, это был выгодный бизнес, ведь казаны продавались за сотни долларов. Коммунистические власти, однако, следили за деятельностью цыган, и потому богатые семьи старались не привлекать к себе внимания.
После падения коммунистического режима в Румынии в 1989 году предпринимательство калдерашей развернулось на полную катушку. Создатели казанов и их сыновья поехали по всей Румынии и Восточной Европе, собирая на заброшенных фабриках, не всегда законным образом, серебро, медь, алюминий, сталь и другие ценные металлы и сплавы. Многие рома из Бузеску сорвали солидный куш на торговле металлом. “После революции даже дурак мог построить пять особняков, продавая металл”, — усмехнулся Марин Николаэ, бывший торговец казанами.
Целую неделю бродил я по улицам Бузеску, пытаясь уговорить кого-нибудь впустить меня в дом. Фотографы Карла Гашет и Иван Кашински уже прошли этой дорогой: они прожили в цыганском квартале два месяца и, проявив невиданное упорство, были допущены в несколько домов. Я стоял у парадных ворот и держал в руках фотографии, которые Карла и Иван сделали внутри шикарных особняков, взывая к любопытству и тщеславию владельцев. Иногда это срабатывало.
И тогда парадные двери распахивались, открывая сверкающие мраморные пространства, потолки в канделябрах и, как центральную декорацию спектакля, огромную лестницу из фильма “Унесенные ветром”. Большинство комнат выглядели абсолютно нежилыми. Зачастую единственные обитатели таких особняков — это старики и маленькие дети, которые живут в задних комнатах и едят на кухне. Родители же и старшие дети — в отъезде, они занимаются бизнесом, возвращаясь домой только на праздники, крестины и похороны.
Другим сюрпризом для меня было то, что живут в современных особняках так же, как жили сто лет назад. В доме Виктора Филисана я попросил разрешения воспользоваться туалетом. И хозяин проводил меня не в современный санузел с джакузи, а в отдельный домик в конце участка — этим туалетом они пользуются с женой. По традиции, для соблюдения ритуальной чистоты, многие рома не могут готовить пищу и использовать туалет под одной крышей. Живы и другие древние традиции. Я видел, как жены-подростки подавали обед своим юным мужьям. Организованные родителями браки детей начиная с 13 лет и сегодня очень распространены в богатых семьях города.
На каждой улице постоянно возводятся новые дома или разрушаются старые, чтобы на их месте построить еще более внушительные и роскошные особняки, как планируют сделать сыновья Параскива. Кажется, что здесь нет ничего постоянного, кроме семейных уз.
“Мы — самые цивилизованные цыгане в Румынии, — похвастался мне человек по имени Флорин. — Если мы видим что-то красивое, мы сразу хотим что-то еще более красивое”. Когда я повторил эту фразу пожилой вдове Раде, которая раньше тоже была хозяйкой особняка, но теперь доживает свои дни в маленьком домике, где по кухне бегают куры, она посмотрела на меня, глупого гадже, и сказала: “Неважно, насколько высокий ты построишь дом, все равно в конце все оказываются в могиле”.
