20 января 2018 года. Я нахожусь в рабочей командировке в Пакистане. Только что получил афганскую визу, чтобы провести в тех краях около недели. Кажется, что в Афганистане — или по крайней мере в его столице — сейчас более или менее тихо.

Я забронировал комнату в известной гостинице Inter-Continental, которая с 2001 года, с момента начала миссии США в Афганистане, стала очень популярной среди иностранцев со всего мира. Возможно, потому, что на тот момент это была единственная приличная гостиница, не прекращавшая свою работу даже во время боевых действий.

Inter-Con Kabul.jpg

Когда я купил авиабилет, по телевизору показали мой отель. Он был захвачен смертниками. Крупнейшие новостные агентства вынесли это событие на первую полосу. Вооруженные террористы и бегущие в страхе постояльцы. Вся гостиница была окутана дымом, на последнем этаже из-за взрыва гранат начался пожар. В результате 12-часового штурма погибли 42 человека.

На фоне всех этих событий я поменял свои планы и поехал в Мьянму, забыв на время про путешествие в Афганистан. Вспомнил через год, когда снова оказался в Пакистане. Я решил написать статью про захват гостиницы, о том, что случилось и как этого можно было избежать. И можно ли было? Какова вероятность, что такого не произойдет снова? Мне казалось, что это было бы интересно. Особенно для западных журналистов, которые обычно останавливались именно в этой самой гостинице. Так, по крайней мере, я думал тогда.

Связался с гостиницей в Кабуле. Объяснил, что я от них хочу. Вежливый работник отдела маркетинга по имени Шукрулла ответил быстро, что они мне все расскажут и помогут в написании статьи. “Все согласны с Вами поговорить”, — написал он мне, начав свое письмо с фразы “Дорогой Рене”.

Я снова получил афганскую визу, оформил все необходимые страховки и документы.

Вечером перед вылетом мои пакистанские знакомые попросили взять с собой в Афганистан небольшую посылку. Оказалось, что это было финское пиво. Его нужно было забрать от советника по безопасности посольства Норвегии в Исламабаде. Этот норвежец уже два десятилетия был тесно связан с Афганистаном: сначала он был в составе вооруженных сил международной миссии в Кабуле, а потом заступил на дипломатическую службу.

- Один раз мне в спину выстрелил афганец, которому я доверял больше других, — рассказывает он мне. — В этой стране, к сожалению, большинству людей верить нельзя.

Именно в связи с этой культурной особенностью я связался с Янеком Сомелари, который написал книгу “Мой Афганистан”. Он, основываясь на своем личном опыте, мог подсказать мне телохранителя, на которого можно было бы положиться в этой стране.

Утром мне позвонили мои норвежские знакомые: “Подумай еще раз, точно ли надо тебе туда ехать?! База британской охранной компании G4S подверглась нападению. Воздушное пространство закрыто”.

Я подождал еще один день. Полеты в Афганистан возобновили и я полетел.

КАК ТОЛЬКО МОЙ САМОЛЕТ ПРИЗЕМЛИЛСЯ В КАБУЛЕ, меня встречал мой телохранитель Массуд. “Пойдем в безопасную зону”, — сказал он мне и пошел к тому месту, где стояла наша машина.

Я заметил большие внедорожники на стоянке. Массуд с отсутствующим взглядом открыл мне заднюю дверь своей машины — окно было прочно защищена металлом, но сама дверь вся была изрешечена пулями.

Решив завязать хоть какой-то разговор, я полюбопытствовал у Массуда, чего мне опасаться прежде всего. Он ответил, что пока я с ним, то бояться нечего. И быстро добавил, как будто это только что пришло ему в голову: “Бойся электромагнитных бомб!”. Он рассказал, что террористы могут прикрепить такую взрывчатку к двери машины, если мы оставим ее хотя бы на пять минут без присмотра. Только потому, что заметят меня, внешне выделяющегося из толпы. Таких, как я, называют тут “белыми”. А “белый” для всех афганцев — это американец.

Кроме того, по словам Массуда на него тоже охотятся, потому что он служит при миссии ООН в Кабуле.

- Кто охотится? — поинтересовался я.

- Талибан, ИГИЛ и другие вооруженные террористические группировки, — ответил он.

Мы едем. У Массуда довольно агрессивный стиль вождения, он то и дело меняет полосу движения, вклиниваясь между машинами. Периодически он резко затормаживает и едет в обратном направлении. “Это для того, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста”.

Приехали в гостиницу. Я никогда ранее не сталкивался с такими проверками безопасности: нам надо было проехать через шесть кордонов, машину обнюхивали служебные собаки, способные определить наличие взрывчатки, затем — пять постов досмотров. Мне казалось, что проверяли все, даже мелкие вещицы. Так, например, мой фотоаппарат разобрали по деталям. Последний досмотр занял примерно полчаса. И только после всех проверок мы подъехали к заградительным воротам.

- Чрезвычайно плохая служба безопасности, — сказал Масуд. — Я мог прикрепить под капот машины что угодно. Кроме того, они не заметили, что я предоставил им поддельную рабочую справку. Здесь мы не останемся! Ты поговоришь с кем планировал, а потом я отвезу тебя ночевать в другом, более безопасное место.

Как уже упоминалось, Массуд работает при ООН и его основная задача заключается в том, чтобы проверить на безопасность место, где будут встречаться члены миссии. В каком то смысле Массуда можно сравнить со служебной собакой, наученной чувствовать опасность.

Я отказываюсь от предложения Массуда. Говорю, что остановлюсь именно здесь, что с этой гостиницей связана моя будущая статья, ради которой, собственно, я и приехал в Афганистан. “Мне надо взять интервью и собрать хороший материал”, — не унимаюсь я.

- Я им не доверяю. Что-то тут нечисто, — шепчет, оглядываясь, Массуд.

В этот момент мне сразу вспомнился разговор с норвежским дипломатом, который упомянул (подчеркнув, что официально его высказывание не совпадает с позицией посольства Норвегии), что отель подвергся нападению из-за утечки данных. Якобы кто-то кому-то продал информацию, кто останавливается в гостинице, как все здесь передвигаются, в каких комнатах живут постояльцы. Предположительно, террористы знали, кого ищут. И уж очень подозрительно быстро они обезвредили службу безопасности, пройдя все заградительные кордоны.

“Мы делаем все возможное, чтобы такое больше не повторилось. Вы почувствуете себя здесь в полной безопасности”, — писал мне в письме Шукрулла.

Я встретился с ним на следующее утро. На вид моложавый и очень услужливый афганец.

- Пройдемте в подвальное помещение, — ведет он меня по пустому коридору.

В гостинице нет никого, ни одного постояльца кроме меня. Ну, или я их просто не вижу. Во всех углах стоят мрачные охранники.

- Они тоже из нашей службы безопасности. Но без оружия. Все вооружение спрятано, чтоб не пугать наших гостей, — говорит по дороге Шукрулла. “Гостей“ — это меня.

Разговариваем в небольшой комнатке, похожей на подвал. Шукрулла начинает свой рассказ с того, что он заступил на эту должность, также, как и директор гостиницы, совсем недавно. После теракта сменилось все руководство отеля, принадлежащего правительству. Я начинаю устанавливать свою камеру, чтобы начать фотографировать, но Шукрулла просит меня не снимать. По его словам, он еще не привык говорить на камеру и должен подготовиться. Делаю вид, что я его не снимаю, а всего лишь фотографирую комнату. Но тихонько включаю запись видео и начинаю задавать вопросы:

- Говорят, что террористы подкупили охрану. Это правда?

В этот момент все дружелюбие, с которым встречал меня Шукрулла, мгновенно исчезает с его лица. Я немного в замешательстве — может слишком резко? Слишком прямолинейно? Но, с другой стороны, я ради этого сюда приехал, рискуя своей жизнью.

- У нас большое количество охранников — около 30 человек. То,что случилось в прошлом году, я не могу комментировать. Расследованием этого дела занимаются лучшие афганские агенты.

- До сих пор занимаются? Что-то выяснили за этот год?

- Нет. Еще будут вопросы?

Шукрулла встает, всем видом показывая, что разговор закончен.

- Да, — не унимаюсь я. — Если, предположим, у меня бы было 50 000 долларов, я бы смог попасть на территорию гостиницы с пистолетом?

- Почему вы задаете такие вопросы?

- Я беспокоюсь за свою безопасность.

- Вы утром завтракали?

- Нет.

- Ждите меня в ресторане.

Я пошел в ресторан, где мне предложили на завтрак яичницу. Как только я ее доел, вновь появился Шукрулла и сказал, что со мной хочет встретиться директор.

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, зашли в небольшое помещение. У окна стоял пожилой афганец с очень злым лицом и большим шейным украшением, а рядом с ним еще один молодой мужчина в черном костюме.

“Похожи на террористов”, — промелькнуло у меня в голове. “Они меня убьют!” В этот момент адреналин зашкаливал. Я вспомнил предупреждения Массуда. Ужаснейшая ситуация: Кабул, какие-то странные афганцы со злыми лицами…Я раздумываю, что лучше предпринять — броситься сейчас в окно или попытаться выбежать через дверь. Обещаю сам себе, что, если выберусь, больше никогда не буду затевать ничего опасного.

В этот момент в помещение зашел еще один человек — это был директор гостиницы. Он, как ни в чем не бывало, здоровается со мной, предлагает присесть и выпить чашку чая с кексом.

- О чем Вы хотели поговорить? Я честно расскажу Вас все, — сказал директор. Страх у меня исчез сразу и я повторил тот же вопрос, что задавал уже Шукрулле: “Если бы у меня было 50 000 долларов, смог бы я пронести пистолет на территорию отеля”.

Директор бросил на меня враждебный взгляд. “Запишите все свои вопросы и пришлите мне. Я подумаю и сообщу Вам, когда мы сможем все обсудить. Возможно, это будет даже сегодня в восемь часов вечера”.

Меня вывели обратно в коридор.

Это был последний раз, когда я видел Шукруллу и директора. Меня довели до комнаты, я запер дверь и еще долго пытался отдышаться — страх сковал все тело. Не успел я очухаться, как в дверь постучался Массуд.

- Рене, мы должны отсюда уехать. Я заметил, что номер твоей комнаты и данные твоего паспорта лежали на столе одного из пунктов охраны. Они могут тебя продать.

- Продать? На самом деле? И какая же будет за меня цена?

- 100 000 долларов.

- Ты тоже можешь получить за меня столько, если отвезешь меня куда-то к людям из Талибана?

- Да.

- А почему ты этого не делаешь?

- Я не из таких.

- Да, но благодаря этим деньгам ты бы мог помочь больной матери или уехать отсюда. В конце концов, купить себе что-то…

- Я не из таких.

На секунду я подумал, что, если б я мог, я сам бы, наверное, себя продал — такие деньги бы мне не помешали.

В Кабуле я понял одну важную вещь — почти каждый может тебя здесь предать. Этот каждый сделает это, чтоб помочь материально своей семье , или вылечить больного ребенка, или спасти мать, страдающую онкологией, или что-то еще. Для этих людей такая “продажа” не означает ничего дурного — они расценивают это как подвернувшийся счастливый случай, с помощью которого они смогут избавиться от всех своих бед и несчастий.

Мне даже страшно представить, какого это — жить в такой безнадежности. Все, что ты должен сделать — это найти иностранца, который тебе доверится, а ты его сможешь удачно продать.

В Кабуле у меня было запланировано еще несколько встреч. Все они прошли хорошо.

Все это время Массуд постоянно внимательно осматривал машину, боясь, что кто-то успел прикрепить бомбу. Если же я выхожу из машины или, наоборот, жду, когда придется быстро перебегать дорогу, чтоб запрыгнуть к нему в машину, меня постоянно прячут за спиной полицейского или охранника. Безопасность превыше всего!

Вернувшись в гостиницу, я попытался позвонить Шукрулле и директору. Трубку никто не взял.

Утро третьего дня. С руководством гостиницы по-прежнему связи нет. Массуд присылает сообщение: “Будь готов. Мы должны уезжать. Это уже не шутка”.

Через мгновение он заходит ко мне в комнату. Его руки дрожат.

- Рене, надо срочно уходить. Я заметил, как на первом пропускном пункте сообщили, что я зашел за тобой. Они знают твой номер комнаты и мою машину. Этих людей я вижу здесь первый раз. Быстро уходим!

- Но у меня же здесь еще одна ночь забронирована?!

- Уходим! Улыбайся на кордонах и делай вид, что ты по делам уезжаешь в город и скоро вернешься! Надеюсь, проскочим.

Как потом рассказал Массуд, по принятым правительством правилам, данные иностранцев распространять категорически запрещено. Даже имени не должно быть известно. А если такие детали, как номер комнаты, данные паспорта передаются кому-то, то с полной уверенностью можно сказать, что Талибан наметил себе очередную жертву. Это Кабул. XXI век.

Источник: EESTI EKSPRESS

Поделиться
Комментарии