Временные города: построить мегаполис за месяц
Как и почему возникают временные города? Кто и на какие деньги их строит и ими управляет? Как живется жителям в таком городе? “Моя Планета” собрала рассказы очевидцев.
Концепция временных городов не новая: многие религиозные фестивали и паломничества, такие как Кумбха-Мела в Индии или хадж в мусульманском мире, проводятся уже сотни лет. Сегодня временные города принимают разные формы — от лагерей беженцев до базовых станций в регионах добычи полезных ископаемых.
Кумбха-Мела, штат Уттар-Прадеш, Индия
Кумбха-Мела — это крупнейший религиозный фестиваль в мире, который проходит каждые 12 лет. В течение двух месяцев в общей сложности до 100 млн человек посещают временный город у слияния двух рек, Ганга и Джамны. 5 млн из них живут там все время, в то время как, по разным оценкам, до 20 млн человек приезжают на сутки в течение пяти дней главного религиозного купания. Город, соразмерный по населению с Москвой и Лондоном вместе взятыми, возводится совместно волонтерами и представителями религиозных групп и частично спонсируется правительством Индии. Все постройки на территории временного города — храмы, столовые, туалеты, ночлеги — сделаны из бамбука, пластика и разноцветных тканей. Сам город спланирован как любой другой: здесь есть сеть дорог и улиц, разделяющих лагеря представителей разных религиозных групп (представители групп как раз отвечают за строительство “своего лагеря” и управление им), электричество и временная канализация. Также на территории есть социальная инфраструктура: временные госпитали, полицейские участки, рынки и общественные центры.
Антон Зыков, аспирант Высшей школы практических исследований университета Сорбонна:
“Почему я поехал на Кумбха-Мелу? Это самое большое в мире религиозное паломничество, в котором принимает участие несколько десятков миллионов человек. Этот так называемый временный город образуется на задворках совершенно обычного города Аллахабад. Кумбха-Мела — это палаточный городок, точнее, городище, разделенное на лагеря. Внутри лагерей — свои места для периодических молельных церемоний, для проживания, свои столовые. Самое главное событие праздника — это полночное купание в Сангаме, в слиянии трех рек — Ганга, Джамны и мифической Сарасвати. Считается, что вода в Сангаме в полночь превращается в священный напиток бессмертия. Это потрясающий момент, когда ты заплываешь на лодке в Сангам и видишь, как миллионы людей стоят на берегу и они все готовы к тому, чтобы нырнуть. Энергетика невероятная.
…На следующий день, когда мы пытались уже уехать оттуда, мы попали в жуткую давку, которая, в принципе, могла стоить нам жизни. Представьте, десятки миллионов людей едут на поездах в этот маленький город, а потом пытаются оттуда уехать. Поезда опаздывали на полдня, народ падал на пути, в какой-то момент многие пошли по лестнице на верхнюю платформу, которая явно была рассчитана тысяч на десять человек максимум. Казалось, она вот-вот упадет, потому что на нее забилось раз в 20 больше людей”.
В 1986 году Ларри Харви задумал Burning Man как небольшой арт-фестиваль, организованный вокруг сжигания арт-объекта, статуи деревянного человека. Спустя несколько лет скромный кураторский проект превратился в самое крупное художественное и музыкальное событие Северной Америки.
Каждый сентябрь в течение недели 70 000 человек со всего мира живут одной большой общиной посреди пустыни Блэк-Рок в штате Невада. Они сами строят лагеря и необычные инсталляции, готовят еду, устраивают перформансы, катаются на велосипедах сквозь песчаную бурю. В Блэк-Рок-Сити нет денег и экономические отношения базируются на обмене, мобильными телефонами практически невозможно воспользоваться в силу удаленности от цивилизации, а за чистотой следит каждый житель, аккуратно подбирая любой предмет мусора, встреченный на пути.
Когда Burning Man переехал с пляжа Сан-Франциско в пустыню Невада в 1991 году, он организовывался по окружности. Тогда жители ориентировались в нем по принципу компаса — север, юг, запад и восток, но, несмотря на соответствующие указатели, многие жители терялись и их разыскивали спасатели из числа волонтеров. К 1997 году Burning Man принял форму подковы со статуей человека в центре. Лучи-улицы, отходящие от центральной статуи, были названы согласно часам, а пересекающие их дугообразные улицы — согласно буквам алфавита. Такое построение позволило городу принимать больше жителей и при этом поддерживать порядок.
Виталия Летницкая, куратор “Спортивной секции”:
“Многие называют Блэк-Рок-Сити фестивалем. На самом деле это сообщество единомышленников, которые собираются раз в год в пустыне, чтобы построить идеальный город, при этом зная, что тот просуществует всего неделю.
Я ездила на Burning Man в 2015 году и жила в русском лагере. Купив билет за две недели до Burning Man, я уже не успевала поучаствовать как строитель и стала работать на кухне, помогая готовить еду для строителей. В лагере было несколько юрт из специального пенопласта, покрытых светоотражающим материалом, благодаря которому они не нагревались от солнца. Во всех юртах были надувные матрасы, там мы и спали. Хотя душ есть не во всех лагерях, у нас был свой полевой душ. На территории Блэк-Рок-Сити в тот год было несколько бань в разных лагерях, и туда тоже можно было пойти и спокойно помыться. Ну насколько это можно сделать спокойно, когда вместе с тобой набивается 20 незнакомых тебе людей, а потом ты выходишь на улицу и тебя сразу же обдувает песком.
Вопрос с туалетом решается организаторами Burning Man. В нескольких местах есть биотуалеты, и они убираются ежедневно. Каждое утро можно было видеть машины, которые приезжают и все чистят. Один из принципов Burning Man — ничего не должно остаться после. В каждом лагере есть свои мусорные баки, и мусор потом тоже централизованно вывозится. В конце недели лагери разбираются теми же, кто их строил. Что ты привез — то же и увозишь. А все арт-объекты сжигаются. В последние два дня вечерами то тут, то там можно увидеть столбы огня. Организаторы Burning Man обязательно привозят бригаду пожарных, которая стоит на всякий случай, а потом разгребает пепелища и вывозит угли с территории”.
По данным ООН, количество беженцев в 2015 году достигло рекордно высокой отметки и составило более 65 млн человек. При этом в пятерку стран, принявших во временных лагерях наибольшее количество людей, бегущих от военных конфликтов, вошли Турция, Пакистан, Ливан, Иран, Эфиопия и Иордания. У миссий ООН существует определенная система проектировки, строительства и управления лагерями беженцев. Пространство под лагерь выделяет правительство соответствующей страны, и оно же отвечает за управление инфраструктурой внутри лагеря, в то время как ООН и гуманитарные организации отвечают за здравоохранение, образование и другие социальные услуги.
При планировке лагеря используется мастер-план, стандарты которого прописаны Управлением ООН по делам беженцев. Чрезвычайная ситуация в Сахаре, тропических джунглях Южной Америки или крупном европейском городе — вне зависимости от географии и климата планировка лагеря будет универсальная. Единицей отсчета в мастер-плане считается одна палатка на одну семью. 16 палаток составляют кластер, 16 кластеров — один блок, четыре блока — сектор, и, наконец, четыре сектора — целый лагерь. Стандартная модель лагеря рассчитана на 20 000 беженцев, что на самом деле малозначительная цифра. Одной из причин резко возросшего количества беженцев в Европе параллельно с продолжающимся военным конфликтом в Сирии стала нехватка мест в отведенных соседними государствами временных лагерях.
Как правило, разные этнические группы расселяются в отдельные блоки лагеря. С одной стороны, это делается для того, чтобы избежать возможных конфликтов между представителями разных общин, но с другой — способствует усилению сегрегации между жителями лагеря. На каждые 16 палаток установлено определенное количество душевых и туалетов. На каждый блок, 256 семей, выделено определенное количество колонок с водой, на каждый сектор, чуть более 1000 семей, приходится одна школа.
Майя Теренина, “Врачи без границ”, финансовый координатор миссии:
“В Южном Судане в 2014 году у нас был проект в лагере для беженцев. Сам лагерь был под патронатом ООН и занимал огромное пространство военного полигона. Это был, по сути, масштабный город со сложной логистикой и техникой. Все это пространство делилось на лагеря, которые назывались “Греция” или “Непал” — соответственно стране-представителю, специалисты которой охраняли и контролировали территорию. Центральная улица представляла собой один сплошной рынок, где продавалось все что угодно.
Нам, “Врачам без границ”, было отведено отдельное пространство, где мы организовали госпиталь. Помимо непосредственно временных помещений мы построили целую систему отвода воды, поскольку холера и разные другие эпидемии могут распространяться в таких условиях быстро. Когда наша бригада приезжает на объект, в первую очередь налаживается система гигиены, строятся туалеты и души, чтобы уменьшить опасность эпидемий. Для этого у нас есть целая команда логистов, прошедших соответствующее обучение. Так, во Франции есть специальная база, где они на природе учатся возводить масштабные палатки, строить временные госпитали, туалеты и так далее. Конкретно этот госпиталь в Южном Судане мы передали местному НКО, так что, думаю, нашей канализацией лагерь пользовался и дальше”.
