Розеттский камень: как 200 лет назад случайная находка помогла разгадать египетские иероглифы
Ровно 200 лет назад ученым удалось расшифровать загадочные египетские иероглифы. Однако сам ключ к шифру был найден в песках Египта еще в 1799 году - это так называемый Розеттский камень.
История Розеттского камня (мы говорим о его новой, самой важной для нас истории, потому что о том, кто и когда именно высек стелу, и как ее фрагмент оказался в песках Египта, мы вряд ли когда-нибудь узнаем) началась 19 июля 1799 года, на пике Наполеоновских войн.
Французы тогда вели Египетскую кампанию и занимались укреплением прибрежной крепости в городе Рашид - тогда еще Розетта. При выполнении земляных работ из песка показался обломок стелы с тремя идентичными по смыслу текстами, выбитыми на ней на древнегреческом и двух египетских языках, причем один был записан так называемым демотическим письмом, которое представляет собой сокращенную скоропись эпохи позднего Египта, а второй был теми самыми иероглифами, над расшифровкой которых бились ученые.
Взяв за отправную точку хорошо известный древнегреческий, французский ученый Жан-Франсуа Шампольон смог подобрать код к иероглифам и объявил о своем открытии в 1822 году. Однако Шампольон по праву должен разделить славу с другим французом, молодым офицером Пьером Бушаром, который первым по достоинству оценил значимость находки.
Что мы знаем о Пьере Бушаре?
Документальных данных о Бушаре сохранилось совсем немного - как правило, его имя упоминается лишь в связи с находкой Розеттского камня.
Как говорит Ахмед Юсуф, директор Центра ближневосточных исследований в Париже и автор первого исторического исследования, посвященного Пьеру-Франсуа Бушару, тот родился в семье плотника в местечке Оржеле на юго-востоке Франции, был младшим из семи детей и детство провел в голоде и нищете, однако „не боялся завтрашнего дня и переносил тяготы настоящего, чтобы достичь высоких целей в будущем“.
В Оржеле Пьер учился в классе риторики (кто бы мог подумать, что такое могло быть в горной французской деревушке), после чего продолжил обучение в колледже Безансона, где изучал математику и философию.
Судя по некоторым данным, в 1793 году, в возрасте 22 лет был призван в армию и прослужил около года в звании старшего сержанта в одной из парижских гренадерских рот и даже принимал участие в военных действиях в Шампани и Бельгии.
В августе 1794 года Бушар был направлен во вторую аэростатическую роту при недавно основанной в пригороде Парижа Национальной аэростатической школе, в задачу которой входила подготовка воздухоплавателей (Наполеон возлагал на новый род войск определенные надежды). Там он сошелся с директором школы Николя-Жаком Конте.
Конте сам по себе был феноменальным человеком - художником, офицером, механиком, воздухоплавателем. Ему было поручено сформировать комиссию из ученых, в которую вошел и Бушар. Оба пытливых исследователя проводили порой весьма опасные эксперименты, оба при этом получали травмы - Бушар и вовсе чуть не лишился глаза, - но судьба приберегла молодого офицера для великого открытия и отправила в Египет.
Военно-научная кампания, или Стела в песках
Военная кампания Бонапарта по завоеванию Египта в 1798 году проводилась с привлечением самого крупного по тем временам военно-морского флота, однако помимо военных в Египет отправилась целая армия ученых и деятелей искусства, в общей сложности 167 человек, и среди них - Бушар с Конте. Наполеон был верен своим идеалам и во всем старался подражать своему кумиру - Александру Македонскому, стремившемуся основать новую, восточную империю. А для описания новой империи нужны были ученые, художники и поэты.
Их усилиями миру предстал научный труд, энциклопедия „Описание Египта“, посвященная исключительно этой стране, и „Путешествие в Нижний и Верхний Египет во время кампаний генерала Бонапарта“ барона Денона, художника, гравера и будущего основателя и директора Лувра. Капитан Бушар, как член научной комиссии, возглавляемой его другом Конте, также получил задание собирать все научные материалы, связанные с историей Египта.
В июле 1799 года Бушар, успевший закончить курс фортификации в престижной Национальной школе искусств и ремесел и приписанный к инженерным войскам гарнизона Розетты, получил приказ приступить к строительству оборонительных сооружений на западном берегу Нила.
Когда рабочие по его приказу начали расчищать остатки фундамента старинной цитадели XV века, стоявшей на этом месте, они обнаружили обломок гранитной стелы высотой примерно в метр, которая немедленно привлекла внимание Бушара, потому что на ней были высечены три текста на разных языках. Кусок гранита, скорее всего, был частью какого-то древнеегипетского сооружения, и его использовали как удобный строительный материал рабочие более поздних времен. Бушар распорядился со всей осторожностью извлечь гранитную стелу, а его непосредственный начальник тем временем сообщил в Каир о ценной находке.
Генерал Мену, комендант Розетты, незадолго до этого принявший ислам, чтобы сочетаться браком с местной девушкой, дочерью знатного египтянина, и именовавшийся теперь Абдалла де Мену, был сильно удивлен, когда Бушар накануне свадьбы заявился к нему с каменной глыбой. Тем не менее, это был наполеоновский генерал, умевший принимать быстрые и верные решения. Он распорядился немедленно переправить стелу в Каир под охраной солдат с Бушаром во главе и при этом отдал приказ на всякий случай сделать слепок с камня.
Звездный час Бушара настал. Первой о нем как о первооткрывателе камня написала газета Le Redictor 24 сентября 1799 года. И хотя там упоминался генерал Мену и другие, открытие, как гласила статья, стало результатом „проницательности одного героя - лейтенанта Бушара“. Интерес к находке не стихал долго. 17 января 1800 года Le Journal de Paris посвятила большой репортаж Розеттскому камню, в подробностях описав обстоятельства находки камня и вызвав новую волну любопытства у публики.
Но пока Париж славил проницательного лейтенанта, сам Бушар сидел в осаде в форте на северо-востоке Египта отбивая атаки османской армии: турки всеми силами хотели вернуть контроль над Египтом, входившим в их империю.
В результате Бушар все же попал в плен на территории сегодняшней Сирии и провел там 40 дней.
„О чем он думал, пребывая в мрачных застенках? - задается вопросом Ахмед Юсуф. - Знал ли он, когда мерз зимой в тюрьме Дамаска, что о нем говорит весь Париж? Известно ли ему было, что его освобождения ждет весь научный мир?“
Бушара в итоге все же освободили, его встречали лично генерал Мену и Конте, произвели в капитаны и отправили все в ту же Розетту, где несколькими месяцами ранее он сделал свое историческое открытие. Но вскоре и там его ждал плен - на этот раз британский. Французский гарнизон Розетты сдался англичанам 9 апреля 1801 года.
Военное поражение и потеря камня
Возможно, именно тот факт, что в Париже столь громко заявили о находке камня, и стоил французам их драгоценного приза. Британцы за новостями французской прессы явно следили и не могли не отметить для себя важность сделанной в Розетте находки.
„Было совершенно очевидно, что отправка камня в Институт Египта (по сути это египетская Академия наук, учрежденная Наполеоном) и поднятый в тогдашних средствах массовой информации шум по поводу научной ценности этой находки стали основными причинами, почему французы лишились этого камня, - утверждает Ахмед Юсуф. - Британцы потребовали безоговорочно передать им камень в обмен на возвращение французской армии домой“.
Французский историк Ришар Лебо в предисловии к „Письмам и дневникам о путешествии в Египет“ Шампольона упоминает, что поначалу французские ученые не желали передавать англичанам плоды своих трудов и даже грозились уничтожить все свои записи и находки.
„Если бы не мы, французы, другим было бы трудно расшифровать этот камень, - цитирует Лебо французского натуралиста Жоффруа Сент-Илера. - Чтобы не допустить такой несправедливости, мы уничтожим все имеющиеся у нас документы, зароем их в песках ливийской пустыни, выбросим в морскую пучину“.
Однако британцы настояли на том, чтобы по Александрийскому договору от 30 августа 1801 года им перешел Розеттский камень и все египетские древности, находившиеся в распоряжении французов.
В описи при передаче британским войскам стела была обозначена как „камень из черного гранита“, однако позже, начиная с 1847 года, камень упоминался уже как черный базальт. И лишь в 1999 году, при анализе небольшого фрагмента камня, был сделан окончательный вывод, что это - гранодиорит, переходная порода между гранитом и диоритом. Ошибка в идентификации произошла потому, что вскоре после того, как камень в 1802 году попал в коллекцию Британского музея, его покрыли слоем воска для защиты от пальцев посетителей (тогда трогать музейные предметы не возбранялось). Это и придало камню темный цвет. На самом же деле, когда в том же 1999 году камень был очищен, проявился его настоящий темно-серый оттенок и кристаллический блеск, а также розовые прожилки в верхнем левом углу.
С камня еще в 1802 году было выполнено четыре гипсовых слепка, которые были переданы в Оксфордский, Кембриджский и Эдинбургский университеты, а также в дублинский Тринити-колледж.
Кстати, первый слепок с Розеттского камня был сделан еще в октябре 1801 года в Институте Египта, и именно по нему Шампольон, за неимением оригинала, разгадывал египетские иероглифы. То есть когда он 27 сентября 1822 года объявил на весь мир о своем великом открытии, он даже не видел настоящего камня.
Но история любит победителей, и вся слава досталась Шампольону, а капитан Бушар, обнаруживший Розеттский камень и оценивший его значение, так и не узнал истинную цену своего открытия. После освобождения уже из британского плена он вернулся во Францию, продолжал сражаться на разных фронтах и скончался на военной службе 5 августа 1822 года.
