В постели Ильича. Как живет рижский музей Ленина
На улице Цесу в Риге стоит маленький, неприметный зеленый деревянный домик. Над входом — флаг Латвии. Таких домов в городе много. Пройдешь — не заметишь. Даже вывеска над дверью неприметная. Но если присмотреться, можно увидеть, что это репродукция старой советской вывески. На ней по-латышски и по-русски написано „В этом доме весной 1900 года во время пребывания в Риге проживал В. И. Ленин“.
За зеленой дверью скрывается небольшой отель. На карте Google, а также на сервисе Booking он так и называется — Ļeņina apartamenti. В комнате номер 5 действительно сохранился музей Владимира Ленина. В гостинице пять номеров — три двухместных (твин, дабл и бюджетный дабл), трехместный и пентхаус. Завтраков нет. Но есть небольшая кухонька, оснащенная всем необходимым. Забронировать номер можно, как и в любой другой гостинице — через интернет. Цены доступные — в Риге полно отелей подороже. Здесь автор по заданию редакции провел ночь в надежде встретить призрак вождя мирового пролетариата.
Delfi отправился в рижские „апартаменты Ленина“ не просто так: 21 января 2024 года исполнилось 100 лет со дня его смерти.
До возвращения независимости Латвии музей был частью советской тропы паломничества „по ленинским местам“ — в каждом городе СССР, где хотя бы раз ступала нога Ленина, были такие музеи. Каждый советский город старался выкопать в биографии Ильича визит к местным большевикам, чтобы повесить мемориальную табличку и открыть дом-музей.
Согласно официальной лениниане, Владимир Ульянов в 1900 году ездил в Ригу налаживать связи с латышскими социал-демократами и даже встречался с издателем Карлисом Озолсом. До чего договорились латышские и русские социал-демократы, неизвестно.
История о его поездке имеет один-единственный источник — воспоминания старого большевика и советского шпиона Михаила Сильвина, чудом пережившего сталинские чистки. Правда ли все это — неизвестно. Близость к Ленину при позднем Сталине могла сохранить жизнь, поэтому Сильвин мог просто все придумать.
В новой независимой Латвии музей советского вождя был закрыт, дом заброшен, а часть его экспонатов оказалась в Военном музее. Кому здесь был нужен музей Ленина? В 2005 году его выкупил риэлтор Андрис Шваглис, восстановил как смог и превратил в отель с изюминкой. Советский союз, казалось, был глубоко в прошлом, трудные 90-е прошли, но память о советском прошлом уже стала отдавать ностальгией по „золотому веку“.
До эпидемии Covid-19 и российского вторжения в Украину отель пользовался популярностью у туристов из России и Беларуси, а также у местных престарелых коммунистов — они собирались тут по большевистским праздникам, читали стихи, пели песни и пытались поддерживать угасающий культ вождя мирового пролетариата. Теперь из этой компании остались только редкие гости из Беларуси.
„Война не сказалась на загрузке, совсем, — рассказала хостесс „Апартаментов Ленина“ Лигита, благообразная, строгая, но шутливая женщина преклонных лет. — А этих (то есть коммунистов) мы больше не пускаем. Зачем они!“
Она встретила меня вместо хозяина. Он, по ее словам, сейчас за границей.
Лигита показала гостиницу — дом, построенный по классической схеме британского коттеджа — в центре холл, комнаты справа и слева, в глубине лестница на второй этаж — скрипучая, но добротная, покрытая зеленым ковром. Ленин встречает прямо у входа — слева от двери на круглом столе и пианино — портреты и большой фарфоровый бюст Ильича.
„И кто же к вам сейчас ездит?“ — спрашиваю я.
„Эстонцы, поляки, литовцы, украинцы останавливались“, — отвечает Лигита.
„И как их Ильич не смутил?“ — удивился я, вспоминая снос памятников Ленину в Украине и его роль в путинской пропаганде. Нынешний правитель России все твердит, что Ленин-де создал Украину, а до того якобы была она пуста и безвидна, и дух австро-венгерской разведки носился над нею.
„Нет, совсем!“ — отвечает Лигита. Ее постояльцы, видимо, за трескотней Путина не следили, а старались поскорее спастись от его бомб и ракет. Потом будут с хохотом вспоминать, как жили в апартаментах Ильича!
Собственно квартира номер 5, в которой Сильвин якобы принимал Ленина, находится на втором этаже и представляет собой две маленьких комнатки — гостиную и спальню. В гостиной — выставка бюстов и барельефов вождя. В спальне — почти детская деревянная кровать и этажерка из Ikea, занятая полным собранием сочинений основателя СССР в обложке цвета хорошо просоленной дикой семги.
На кровати лежит палас, истыканный советскими значками — октябрятскими, пионерскими, такими, сякими. Всего в коллекции Шваглиса их несколько тысяч. При советской власти каждый школьник был бы готов душу продать за такое богатство. Сейчас они смотрятся, как обесценившиеся монеты падшего царства. Коллекция пополняется, и вскоре ковер украсит стену над кроватью.
„А что, если переночевать тут?“ — спросил я.
„Вообще мы этот номер не сдаем, — сказала Лигита, посмотрев на меня с некоторым сомнением в моей вменяемости, — а если кто хочет тут переночевать, то цена — 100 евро. Это дорого, поэтому никто и не берет. И вообще вы тут не поместитесь — она маленькая совсем“.
Еще одна комната „ленинского номера“ была при нем туалетной, а теперь служит хранилищем для белья. Была ли в доме в 1900 году канализация, Лигита не знает.
Мой номер оказался через стенку от номера 5. Номер как номер, ничего особенного — чистый, аккуратный, с большой кроватью, душевой кабиной и окошком во двор, где на постаменте стоит еще один бюст Ленина и настоящая пожарная машина.
„Зачем она вам?“, — спросил я у Лигиты, подумав, что у Андриса Шваглиса появилось новое экстравагантное увлечение.
„Как зачем? А что если музей загорится?“ — ответила она совершенно серьезно.
Перед тем, как заснуть, я долго ворочался и думал о непростой судьбе Владимира Ульянова. Вот был он революционером. Хотел разрушить один из самых жутких и репрессивных режимов в те времена — Российскую империю, да и все империи вообще (тогда других государств-то толком и не было, даже маленькая Сербия хотела построить свою империю за счет большого соседа).
Мечтал он освободить бедных от гнета богатых. А в итоге сверг правительство других социалистов, устроил кровавую гражданскую войну, заложил новую империю, очень далекую от его представлений о прекрасном.
Умер Ленин в муках, пытаясь предотвратить создание новой тюрьмы народов. Стал идолом, культ которого был почти как у древних фараонов, потом героем похабных анекдотов, а потом и вовсе героем китча.
И вот теперь империю, которую Ленин разрушил, а его наследники построили обратно, путем захватнической войны пытаются восстановить люди, которых он бы назвал „оголтелыми буржуазными империалистами“.
Я зевнул, взял с полки над кроватью книжку Ленина и открыл наугад.
„О поражении своего правительства в империалистической войне, 1915 год, — прочел я. — Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Это — аксиома“.
Актуальный все же автор, подумал я, и книжка выпала у меня из рук.
За стеной заскрипели половицы и картавый голос продолжил: …“революционная борьба против войны“ есть пустое и бессодержательное восклицание, если под ней не разуметь революционные действия против своего правительства и во время войны“. Тихо застучала пишмашинка, и тут я понял, что уже сплю.
Следующее утро было солнечное и морозное. Почти как в феврале 1917 года…
