Как на Луну слетать: самый страшный в мире переход через океан
Это водоем, который пугает и вдохновляет моряков в равной степени. Шестьсот миль открытого моря, одни из самых суровых условий на планете – и столь же негостеприимная земля из снега и льда, ожидающая вас в конце пути.
„Самый страшный участок океана на планете – и это справедливо“, – писал Альфред Лансинг о путешествии исследователя Эрнеста Шеклтона в 1916 году на маленькой спасательной шлюпке. Это, конечно же, проход Дрейка, соединяющий южную оконечность Южноамериканского континента с самой северной точкой Антарктиды.
Когда–то пролив Дрейка был уделом исследователей и старых, опытных морских волков, но сегодня он становится сложным испытанием для все большего числа путешественников в Антарктиду – и не только потому, что на его пересечение уходит до 48 часов. Для многих возможность похвастаться тем, что пережил „тряску Дрейка“, является неотъемлемой частью поездки на „белый континент“, пишет CNN.
Но что вызывает эти „толчки“, когда на корабли обрушиваются волны высотой почти 50 футов (15 метров)? И как моряки ориентируются в самых бурных водах планеты?
Оказывается, для океанографов пролив Дрейка – завораживающее место, потому что под поверхностью этих бушующих вод происходят удивительные вещи. А для капитанов кораблей это вызов, к которому нужно подходить со здоровой дозой страха.
Самые сильные штормы в мире
При ширине около 800 километров и глубине до 6 000 метров пролив Дрейка объективно является огромным водоемом. А Антарктический полуостров, куда прибывают туристы, даже не является собственно Антарктидой. Это сужающийся полуостров, отходящий на север от огромного континента Антарктида и тянущийся к южной оконечности Южной Америки – они направлены друг к другу, что напоминает тектоническую версию картины Микеланджело „Сотворение Адама“ в Сикстинской капелле.
Это создает эффект узкого места, когда вода оказывается зажатой между двумя массивами суши – в итоге океан вынужден „прорываться“ сквозь щель между континентами.
„Это единственное место в мире, где такие ветры могут дуть вокруг всего земного шара, не задевая суши, а суша обычно гасит штормы“, – говорит океанограф Александр Брирли, руководитель отдела открытых океанов Британской антарктической службы.
По его словам, ветры обычно дуют с запада на восток, а широты от 40 до 60 печально известны сильными ветрами. Отсюда их прозвища „ревущие сороковые“, „неистовые пятидесятые“ и „кричащие шестидесятые“ (Антарктида официально начинается на 60 градусе).
Но ветра замедляются под воздействием суши – вот почему атлантические штормы обычно обрушиваются на Ирландию и Великобританию (как это произошло в январе, когда шторм „Иша“ вызвал хаос в самолетах в совершенно других странах), а затем ослабевают по мере продвижения на восток к европейскому континенту.
Поскольку на широте пролива Дрейка нигде на планете нет суши, которая могла бы их затормозить, ветры могут нестись по всему земному шару, набирая скорость – и врезаясь в корабли.
„В середине пролива Дрейка можно встретить ветер, который уже пронесся тысячи километров до того места, где вы находитесь, – говорит Брерли. – Кинетическая энергия ветра преобразуется в волны и делает их штормовыми“. По его словам, они могут достигать 15 метров. Хотя, прежде чем вы слишком встревожитесь, знайте, что средняя высота волн в проливе гораздо меньше – от четырех до пяти метров. Для сравнения, это все равно вдвое больше, чем в Атлантике.
И дело не только в ветрах, которые делают воды бурными – пролив Дрейка, по сути, представляет собой одну большую волну. „Южный океан в целом очень бурный, но в проливе Дрейка вы действительно сжимаете [воду] между Антарктикой и Южным полушарием, – добавляет Брерли. – Это усиливает штормы, когда они проходят через него“. Ученый называет это „эффектом воронки“.
А еще – скорость, с которой проносится вода. Пролив Дрейка – часть самого объемного океанического течения в мире, расход воды в котором доходит до 5300 миллионов кубических футов воды в секунду. Зажатое в узком проходе, течение усиливается. Брерли говорит, что на поверхности воды это течение менее ощутимо – всего пара узлов, поэтому на борту корабля вы его не почувствуете.
По его словам, для океанографов пролив Дрейка – „поразительное место“. Под поверхностью находятся так называемые „подводные горы“, а огромное течение, протискивающееся через (относительно) узкий проход, заставляет волны разбиваться о них под водой. Эти „внутренние волны“, как он их называет, создают вихри, которые выносят более холодную воду из глубин океана наверх – что важно для климата планеты.
„Турбулентность наблюдается не только у поверхности, хотя, конечно, именно ее вы ощущаете больше всего, но и во всей толще воды“, – говорит Брерли, который регулярно пересекает пролив на исследовательском судне. Страшно ли ему? „Не думаю, что я когда–либо испытывал настоящий страх, но это может быть очень неприятно“, – откровенно говорит он.
Страх порождает страх
Еще одна ключевая вещь, которая делает пролив Дрейка таким страшным: наш страх перед самим „Дрейком“.
Брерли отмечает, что до открытия Панамского канала в 1914 году кораблям, идущим из Европы к западному побережью Америки, приходилось огибать мыс Горн – южную оконечность Южной Америки – и затем плыть вдоль тихоокеанского побережья.
„Допустим, вы перевозили товары из Западной Европы в Калифорнию. Вам нужно было либо выгрузить их в Нью–Йорке и проделать путь через США по суше, либо проделать весь путь вокруг“, – говорит он. Это были не только большие грузовые корабли, но и пассажирские суда, совершавшие тот же маршрут. На оконечности мыса Горн даже установлен памятник в память о более чем 10 000 моряков, которые, как считается, погибли при прохождении этого пути.
„Основные судоходные пути не проходили, например, между южной оконечностью Южной Африки и Австралией, а также между Австралией или Новой Зеландией и Антарктидой, – говорит Брерли. –Причина, по которой пролива Дрейка так боялись на протяжении веков, заключается в том, что пролив – это то место, куда действительно должны были заходить корабли. Другие части [Южного океана] можно обойти стороной“.
Мы не играем в азартные игры
Навигация по проливу Дрейка – чрезвычайно сложная задача, требующая смирения и доли страха, говорит капитан Станислас Деворсин, один из трех капитанов Le Commandant Charcot, полярного судна компании Ponant, специализирующейся на приключенческих круизах.
„Вы должны испытывать здоровый страх, – говорит он о Дрейке. – Это то, что заставляет вас быть сосредоточенным, бдительным, внимательным к кораблю и погоде. Вы должны знать, что это может быть опасно, что это никогда не бывает обыденным“.
Деворсин впервые побывал в проливе в качестве капитана более 20 лет назад, ведя ледокол с учеными в Антарктиду для проведения исследований. „У нас было очень, очень бурное море – волны более 20 метров [66 футов]“, – говорит он. – Было очень ветрено, очень тяжело“. Не то чтобы клиенты Ponant сталкивались с чем–то подобным. Деворсин быстро подчеркивает, что уровень комфорта для исследовательского судна – и условия, в которых оно будет плавать – сильно отличаются от круизных.
„Мы крайне осторожны – океан сильнее нас, – говорит он. – Мы не можем идти в ужасную погоду. Мы идем в неспокойное море, но всегда с большим запасом прочности. Мы не играем в азартные игры“.
Однако даже с таким запасом прочности он признает, что переход через пролив Дрейка может оказаться нелегким испытанием. „Мы должны выбрать лучшее время для пересечения пролива. Приходится менять курс, чтобы оказаться под лучшим углом к волнам. Мы можем замедлиться, чтобы оставить впереди траекторию низкого давления, или ускориться, чтобы пройти ее до того, как она появится“.
„Тряска Дрейка“ или „озеро Дрейка“
Конечно, каждый раз, когда вы садитесь на корабль – будь то простая поездка на пароме или шикарный круиз – команда уже тщательно спланировала путешествие, проверив все – от погоды до приливов и течений. Но планирование перехода через пролив Дрейка находится на совершенно ином уровне.
По словам Деворсина, за два десятилетия, прошедшие с момента его первой поездки, прогнозирование погоды улучшилось, и в наши дни экипаж начинает планировать путешествие, пока пассажиры добираются до Южной Америки со всего мира.
По оценкам Деворсина, который плавает туда и обратно примерно шесть–восемь раз в год, необычно спокойным пролив бывает раз в десять переходов (такое состояние моряки называют Drake lake – „озеро Дрейка“), а особенно суровые условия (та самая „тряска Дрейка“ или Drake shake) – один или два раза в десять переходов.
Конечно, он знает, что его ждет, задолго до того, как пассажиры сядут на корабль. „Обычно я смотрю на погоду за 10 дней или за неделю до путешествия, чтобы иметь представление о том, какой она может быть, – говорит он. – Затем я проверяю прогноз раз в день, а за два–три дня до отплытия начинаю смотреть его дважды в день. Если нас ждет сложный проход, то смотреть погоду придется каждые шесть часов. Если нужно скорректировать время отплытия, то на прогноз смотришь очень внимательно, чтобы быть очень точным“.
Его запас прочности означает, что он рассчитывает маршрут, который позволит вам добраться не только живым, но и с максимальным комфортом. Услышав анекдот о разбитой посуде и мебели у другого оператора, он вздыхает: „Это для меня уже слишком“.
„Прежде чем решать проблемы со штормом, нужно обеспечить комфорт на судне, – говорит он. – Запас прочности – это уверенность в том, что гостям понравится в Антарктиде, и что мы не повернем назад, потому что у нас возникнут проблемы... например, травмы у людей“.
В экстремальных условиях он заказывает дополнительные метеорологические консультации в штаб–квартире Ponant, но если в вашем воображении проход по проливу выглядит как ситуация, в которой персонал на мостике отчаянно просит совета по радио в то время, как волны обрушиваются на корабль, то подумайте еще раз.
„Ситуации, в которой мы оказались бы в центре пролива в плохих условиях и нуждаемся в помощи со стороны штаб–квартиры, не произошло бы никогда. Потому что это означало бы, что у нас не было никакого запаса прочности перед отъездом“.
Опасное волнение
Деворсин, который сейчас проводит 90% своего времени под парусами в полярных водах, чувствует себя в проливе как дома. „Когда я был маленьким, я читал книги о морских приключениях моряков и полярных героев, – говорит он. – Меня привлекали сложные вещи – мне нравятся вызовы. Именно поэтому я сделал все возможное, чтобы иметь возможность плавать в этих районах“.
Первый опыт знакомства с этим регионом он получил в юности, совершив „кругосветную гонку“ на парусной лодке, отправившись на юг из родной Франции и обогнув мыс Горн. „Это была моя мечта, потому что это трудно, опасно и сложно“, – говорит он.
Он не единственный. Некоторых гостей привлекают путешествия в Антарктиду именно из–за трудного пути. Однако не все являются любителями острых ощущений. Эдвина Лонсдейл, управляющий директор агентства приключенческого туризма Mundy Adventures, работает с клиентами, которые уже привыкли к дискомфорту, но она говорит, что переход через пролив Дрейка – это отдельная тема для разговора при бронировании.
„Мы хотим убедиться, что люди полностью осознают, что они покупают, – говорит она. – Поездка в Антарктиду – это огромная инвестиция, поэтому необходимо обсудить все аспекты и убедиться в том, что все всё понимают“.
Лонсдейл советует пассажирам, опасающимся заболеть, тщательно выбирать судно. В прошлом суда, отправляющиеся в Антарктиду, как правило, представляли собой неудобные металлические коробки, рассчитанные на сильные удары. Но в последние годы компании обзавелись более технически совершенными судами: например, Le Commandant Charcot, которое стало первым в мире пассажирским судном с корпусом 2–го полярного класса, что означает, что оно может заходить глубже и дальше в лед в полярных регионах.
Два судна компании Aurora Expeditions – Greg Mortimer и Sylvia Earle – используют запатентованную перевернутую носовую часть, разработанную для мягкого скольжения по волнам, уменьшения ударов, вибрации и улучшения стабильности, а не для „пробивания“ воды, как это делает обычная форма носовой части, которая заставляет ее раскачиваться вверх и вниз.
Лонсдейл говорит, что чем шикарнее судно и чем больше предложений на борту, тем больше у вас будет отвлекающих факторов в случае непогоды. На новых яхтах чаще всего просторные комнаты и большие окна, чтобы вы могли наблюдать за горизонтом, что помогает уменьшить морскую болезнь. Если бюджет позволяет, советует она, забронируйте номер–люкс – у вас будет не только больше места, но и, скорее всего, окна от пола до потолка.
И еще один совет – она рекомендует тщательно выбирать не только подходящего вам оператора, но и сам корабль. „Если у компании есть флот с очень современным судном, это не значит, что весь флот будет таким же“, – говорит она.
„Как только вас начнет тошнить, таблетки уже не помогут“
Итак, вы побороли свои страхи, заказали билет и собираетесь отплыть. Плохие новости: капитан говорит, что вас ждет „тряска Дрейка“. Что делать?
На большинстве кораблей в плохую погоду предлагают имбирные леденцы, но захватите с собой и любые лекарства от укачивания. Бывает, что пассажиры спасаются при помощи акупунктуры: крошечные зубцы, прикрепленные к ушам с помощью пластыря, предназначены для стимулирования акупунктурных точек. Некоторые корабли предлагают акупунктуру на борту; в качестве альтернативы вы можете сделать это заранее, поскольку зубцы некоторое время.
Главные советы Деворсина – смотреть на горизонт, держаться за поручни при ходьбе, быть осторожным около дверей и „не выпрыгивать из кровати“.
Джейми Лафферти, фотограф, проводящий экскурсии во время антарктических круизов, говорит, что за 30 с лишним переходов „у меня был один случай, когда мне показалось, что я упаду с кровати. Но это было в 2010 году, когда прогнозирование погоды было гораздо менее точным“. Благодаря точности современных моделей прогнозирования и стабилизаторам на современных круизных судах пересечение пролива Дрейка стало намного, намного более безопасным, чем раньше. Это не значит, что все будет гладко, но в нем гораздо меньше хаоса и непредсказуемости, чем раньше“.
Его главный совет? „Принимайте лекарства от укачивания перед выходом в открытое море – как только вас начнет тошнить, таблетки уже не помогут“.
Уоррену Кэрнсу, старшему научному сотруднику Института полярных наук Национального исследовательского совета Италии, тоже есть что сказать. „Единственное, что мне помогает, – это обратиться к судовому медику за скополаминовым пластырем“, – говорит он. Хотя ученому приходится хуже, чем обычным туристам – во время путешествий в Антарктиду их исследовательские корабли вынуждены часами дрейфовать на одном месте, чтобы взять пробы.
Лонсдейл говорит, что важно не бороться с болезнью, если вы чувствуете себя плохо: „Просто ложитесь спать“. Помните, что, как бы вы себя ни чувствовали, вы в безопасности. „В конструкции этих судов заложен исключительный уровень безопасности, – говорит Лонсдейл. – Добавьте к этому запас прочности, который закладывают такие компании, как та, в которой работает Деворсин, и вы окажетесь на некомфортной, но не опасной территории“.
А если ничего не получится, то вспомните, зачем вы здесь. „Мотивация и волнение от открытия этих широт очень важны для борьбы с морской болезнью“, – говорит Деворсин. С ним согласна и Лонсдейл. „Если бы вы отправились на Луну, вы бы ожидали, что путешествие будет некомфортным, но оно того стоит“, – говорит она.
