Островное государство может уйти под воду
Наступающее море грозит затопить крошечное государство Кирибати, но островитяне не собираются сдаваться. National Geographic исследовал образ жизни местных жителей, а также их традиции и обычаи.
Стояло ранее утро, остров только пробуждался ото сна, петухи старались перекричать друг друга, а на хлебных деревьях ворковали белые крачки. Жители потянулись в лагуну, чтобы помыться, щедро плескали водой в лицо и шумно ныряли. За лагуной до самого горизонта простирался океан. Марава, карава, тарава — море, небо, земля — древнее триединство народа Кирибати — ай-кирибати. Но сегодня триединство нарушается: океан уже не добрый защитник, каким всегда был для местных жителей. Он показал другое лицо, угрожая опасными приливами и разрушительными волнами.
Теперь ай-кирибати живут под угрозой повышения уровня моря, в страхе и неуверенности.
Как могут они не чувствовать страха, когда по всему миру не смолкают разговоры о том, что их страна скоро уйдет под воду, так же, как другие государства, расположенные в низинных островных территориях. Вот и власти подтвердили, что Кирибати — 33 коралловых острова, занимающие в Центрально-Тихоокеанском регионе территорию, большую, чем Индия, — “самая уязвимая страна”. И предсказали, что столица — атолл Тарава — через 20 лет станет необитаемым.
Но многие ай-кирибати отказываются думать о своей родине как об “исчезающем островном государстве”. Они считаются себя не “тонущими островитянами”, а скорее потомками путешественников, наследниками великих традиций.
Но рай этот безусловно пострадал. Море становится безжалостным агрессором, размывая береговую линию и проникая в почвы, просаливая колодцы, уничтожая деревья. Плодородие таких атоллов, как Тарава, зависит от пополняемой дождями линзы из пресной воды, плавающей на поверхности солоноводного пласта. По мере того, как поднимается уровень моря — пока еще всего на миллиметр в год, — поднимается и уровень соленых грунтовых вод, уменьшая объем живительной пресной влаги.
“Теперь мы ненавидим море, — признался Генри Кааке, когда мы сидели в его киакиа — хижине на сваях и без стен, и продолжил: — Да, море дает нам пищу, но в один прекрасный день оно может отнять у нас землю”.
Первым от засоления почвы пострадало бвабваи — праздничное блюдо национальной кухни Кирибати, которое готовят из гигантского болотного корня, созревающего более пяти лет. Оно особо чувствителен к проникновению соленой воды, поэтому территории его выращивания сокращаются.
Правительство и гуманитарные организации помогают фермерам переключиться на производство других крахмалистых культур. В саду на Атолле Абаианг по соседству с Таравой я наблюдал, как женщины делали из листьев мульчу и раскладывали ее вокруг саженцев таро, съедобного корня, не требующего большой влажности, а затем из бутылок опрыскивали саженцы рыбным удобрением.
Начался отлив, обнажив обширные песчаные отмели лагуны Тарава с бесчисленными крошечными вулканчиками, домиками крабов. Взрослые и дети, вооружившись пластиковыми пакетами и ведрами, запускали пальцы в песок и с помощью чайных ложечек выскребали из расщелин моллюсков. Низко согнувшись, просеивая песок и добывая кусочки даров моря, собиратели заходили далеко за линию отступившего прибоя.
Если они находили много моллюсков, то готовили их с кокосовым кремом прямо в кокосовой скорлупе над чадящим костром, разведенным, опять же, из кокосовой скорлупы. Кокосовая пальма — нии — для чего тут только не используется! Из нии делают корзины, метелки, солому, масло, тодди (напиток из пальмового сока), мыло, темный сладкий сироп камваимваи. некоторые называют нии райским деревом. У ай-кирибати добрых полтора десятка слов только для обозначения разных фаз развития кокоса — от молодого ореха с жидкой сердцевиной до перезревшего плода с прогорклой мякотью.
Для многих жителей Кирибати очень важны традиции. Мваирин Тимон, когда я подошел к ней, сидела на старенькой пальмовой циновке перед своей хижиной на берегу лагуны и плела кокосовую веревку, наматывая пучки волокна на кусок выброшенного морем дерева. Больше года назад она опустила в воду кокосовую скорлупу, заметив место по нависающей над лагуной скале. Тысячи морских приливов сделали свое дело, размягчив волокна. И теперь Мваирин сплела из них веревку, как это делала ее бабушка, а еще раньше — прабабушка, и так далее — вплоть до первых поселенцев, высадившихся на этот берег около трех тысяч лет назад.
На лагуну надвигались дождевые облака, накрывая островки Северной Таравы — противоположной стороны атолла Тарава, имеющего форму дуги. Вскоре они принесут облегчение и сюда, на Южную Тараву, где на клочке земли площадью менее 16 квадратных километров живет половина всего местного населения.
Это просто счастье, что прогноз погоды предсказывает на ближайшие недели усиление осадков. хотя ливни могут быть очень сильными и могут привести к затоплению. Поскольку наступающее море угрожает подземным запасам пресной воды, спасти положение можно, собирая воду с крыш.
Некоторые общины атолла Абаианг уже обеспечили себя простыми системами, которые улавливают, фильтруют, обрабатывают и хранят дождевую воду. Когда есть пресная вода, можно решить многие проблемы — правда, неизвестно, надолго ли.
Начавшийся прилив прогнал собирателей моллюсков. Приливы — основа жизни Кирибати — так же, как движение солнца, луны и звезд, так же, как направление ветра и волн. В былые времена, если хорошо разбираться в этих “координатах”, можно было вычислить, когда лучше сеять, когда ловить рыбу или устанавливать парус на катамараны.
Рыбаки знали, какая рыба клюет на ту или иную приманку, в какое время суток лучше ловить и каким способом это делать: на крючок или сетью. Но сейчас все стремительно меняется, и прежние законы перестают работать. Некогда надежные рыбные места теперь опустели. Похоже, из-за потепления океана рыба перемещается в более прохладные воды.
А поскольку море становится не только более теплым, но и более кислым, ученые предсказывают, что рост рифов замедлится, а то и вовсе прекратится. Раньше обесцвечивание кораллов — когда в стрессовом состоянии они сбрасывают симбиотические водоросли, дающие им цвет и питание, — происходило примерно раз в десять лет. Теперь такое случается все чаще и в конце концов может стать ежегодным явлением, превращающим живую радугу рифов в серую массу.
Если исчезнут рифы, исчезнут и острова. Существование атоллов зависит от запасов отложений кораллов и прочих морских организмов, которых выкидывают на берег штормовые волны. Тут как на стройке: если кончились материалы, строительство прекращается. Мертвый риф не может поддерживать существование островов, которые он построил.
Что же это за мир, в котором море уничтожает собственное творение?
С 1980-х годов руководители Тихоокеанских островных государств пытаются пристыдить крупнейшие промышленно развитые страны, несущие основную ответственность за загрязнение окружающей среды продуктами сгорания углеводородов. Бывший президент Кирибати Тебуроро Тито, говоря о бесконечно малой роли его страны в загрязнении планеты, заявил: “Острова — это муравьи, а промышленно развитые страны — слоны”.
Вообще, граждане Кирибати неустанно заботятся о соблюдении границ: по их традиции, нельзя сорвать кокос на чужой территории. Более того, без разрешения нельзя взять даже высохшие листья хлебного дерева, чтобы разжечь костер. У рифов тоже были границы. И люди всегда знали, где они имеют право собирать урожай и ловить рыбу, а где — нет.
Эти правила соблюдают и сегодня. Однажды ясным днем я плыл с рыбаками от Таравы к атоллу Абаианг. притормозив у рифа, капитан заглушил мотор, и один из членов команды бросил в воду сигареты-самокрутки из пальмовых листьев — в качестве приношения владельцам территории, по которой мы проплывали.
Когда человек в первый раз отправляется к чужому острову, то прежде всего должен посетить святыню. Следует принести в дар сигареты или несколько монет, а хранитель святыни, набрав в руки мокрого песка, приложит его к щекам новообращенного и затем обвяжет ему голову зеленым стеблем лианы. Совершив этот ритуал, хранитель святыни атолла Абаианг объявил мне: “Теперь ты принадлежишь этому острову”.
На островах Кирибати, Мальдивы, Маршалловых, Токелау и Тувалу, которым в первую очередь угрожает затопление, растут недовольство и возмущение несправедливостью. Бывший премьер-министр Тувалу Сауфату Сопоанга сравнил последствия изменения климата с “медленной и изощренной формой терроризма против населения островных государств”.
Тем не менее многие жители Кирибати не согласны со сложившимся мнением, будто народы Тихоокеанского региона слабы и бессильны. “Мы не жертвы, — сказала мне Тока Ракобу, сотрудница туристического агенства Таравы. — Мы еще можем что-то сделать”.
Но правильно ли винить политиков, в том числе президента Кирибати Аноте Тонга, за то, что они изображают из себя жертву глобального потепления? Разговоры об уходящих под воду островах и климатических беженцах прославили Кирибати на весь мир. Фоторепортеры и журналисты отправились в Тараву, чтобы вести репортаж “с переднего края трагедии, вызванной изменением климата”.
Больше всего народу приезжает во время королевских приливов — самых сильных в году, когда действие волн, захлестывающих дамбы, особенно разрушительно. В начале этого года на острове Бетио, самом западном островке Таравы, такой прилив поднял с рифа затонувший корабль и выбросил его на берег, разрушив дамбу. Судно по сей день там. По иронии судьбы корабль назывался “Текераон” — “Удача”.
Когда тебе постоянно твердят об экологической катастрофе, создается впечатление, что единственный выход — покинуть родные места. Остаться или уехать? И куда? Ни одна страна не встретит климатических беженцев с распростертыми объятиями.
На языке Кирибати слова “земля” и “люди” — синонимы. Если исчезнет твоя земля, кем же ты станешь? Но, с другой стороны, тихоокеанские жители знамениты миграциями — ведь их предки весь океан считали своим домом.
По существующей и сегодня легенде, создатель государства Кирибати Наро был пауком. С тех самых пор народ оплетает паутиной родственных связей ближние и дальние острова и материки. У каждой семьи есть родственники в Новой Зеландии, Австралии, на Фиджи и дальше за океаном, а каждый переезд — словно шелковая ниточка в сети их родственных связей.
Порой кажется, что молодежь уедет из Кирибати. а старики останутся. Но некоторые молодые люди выбирают не погоню за иноземным процветанием, а скромную и простую жизнь на земле предков. Манни Рикиауа, молодая женщина, работающая в министерстве окружающей среды Кирибати, сказала, что несмотря на уговоры отца переехать “повыше”, предпочитает работать на свой народ, а не служить другой стране.
“С одной стороны, мне хочется уехать, — призналась она; но тут же решительно добавила: — И все же, несмотря на все угрозы, Кирибати — лучшее место для моих сыновей”.
Рикиауа призналась, что чувствует тангиран абам — любовь ай-кирибати к своей родине. Тангиран абам пожддерживает культурную идентичность жителей более отдаленных атоллов Кирибати, несмотря на что, население там сокращается, тогда как население Таравы растет. Эту любовь к родным местам я слышал — в песнях, которые местные жители песни в лагуне ночью; я видел ее — в жизнерадостных танцах школьников, имитирующих движения морских птиц. Наконец, я услышал точную формулировку от Тебуроро Тито, с которым мы встретились в перерыве между заседаниями парламента. Он признался: “Я вырос на здешней земле, песке и кораллах. Я люблю эти острова и не знаю другого места в мире, где мог бы жить”.
Чтобы защитить свой дом от хищного океана, некоторые островитяне стали высаживать мангровые деревья, корни и стволы которых удерживают почву и усмиряют размывающие берег волны. Я присоединился к женщинам, которые собирали спелые стручки, свисавшие гроздьями среди блестящих зеленых листьев взрослых деревьев. Через несколько дней мы высадили их в той части лагуны, которой была нужна дополнительная защита от королевских приливов. Это еще один (кроме починки дамб, разрушенных волнами) способ, который используют островитяне, чтобы спасти свою землю.
Мне подумалось, что мангровые деревья могли бы стать отличным национальным символом: мощные и гибкие, они способны выдержать шторм и укрепить береговую линию. Теперешний символ, украшающий национальный флаг Кирибати, тоже с глубоким смыслом: эитеи, птица фрегат, чей свадебный танец имитируют люди, птица, парящая на воздушных потоках, а не летящая против ветра. Но фрегаты должны преследовать косяки рыбы, которой они питаются. А если рыба совсем исчезнет, продолжат ли изящные стремительные фрегаты рассекать небесное пространство над Кирибати?
Клэр Антереа, работающая с правительственной программой адаптации к изменению климата, пояснила, что ее народ должен признать: он тоже играет свою роль в изменении климата, какой бы малой она ни была: “Мы едим много западных продуктов. Мы любим лапшу, мы любим мясные консервы. А эти продукты готовятся на заводах, выделяющих парниковые газы”.
Антереа только что закончила строительство своего дома, который оснастила солнечной батареей: “Я не имею права рассуждать о решении проблемы климата с океаном, если я сама делаю что-то неправильно”, — пояснила она. Клэр уверена, что даже самые простые и скромные действия обладают многократно увеличивающимся эффектом.
В последний вечер в Тараве мне захотелось сделать что-то, чтобы выразить солидарность с моими соседями из Кирибати. Я тоже житель тихоокеанского острова, хотя горным островам Новой Зеландии и не угрожает опасность, нависшая над коралловыми островами. Но нас роднит главное — “голубая кровь Океании”, как называет воды Тихого океана поэт из Кирибати Тевеиарики Теаэро.
Как здесь бывает частенько, электричество отключили, и двое моих друзей, сажавших мангровые деревья — Васити Тебамаре и Тинааи Теауа, предложили перенести наш обед на взлетно-посадочную полосу местного аэропорта. Это уже почти традиция — душными вечерами целые семьи расстилают циновки на малоиспользуемой взлетной полосе и устраивают пикник. Здесь дует ветерок с океана и всегда прохладно.
Мы быстро собрали немудреный ужин: жареную рыбу, рис, чипсы из плодов хлебного дерева и моимото — зеленые кокосы.Нашли тихое место, смотрели в ярко сияющее ночное небо — на “Брюхо Мурены”, как ай-кирибати называют Млечный Путь.
Жаль, что я не мог перечислить созвездия, как это делали древние мореплаватели, помнившие их наизусть. Они изучали звездное небо, словно потолок собственного дома. Звезды всходили в одном квадранте, проплывали над крышей и заходили в другом.
Бывалые мореплаватели ай-кирибати могли назвать до 150 светил. В какой бы точке океана они ни оказались, моряки знали, где находятся. И хотя ай-кирибати сегодня, как и встарь, скромно живут на маленьких островах, их роль в современном мире не так уж мала.
