Европейцы, избравшие путь мистического ислама
"Меня зовут Бахия, - представилась женщина, с головы до ног облаченная в розово-лиловые тона. - В переводе с арабского это означает "океан красоты и сострадания". Добро пожаловать в мою школу!"
Нам, журналистам BBC Travel, налили чаю, угостили конфетами и усадили в тени вековых оливковых деревьев на заднем дворе крошечного центра раннего развития детей по системе Монтессори. Мы собрались поговорить о суфизме - мистико-аскетическом течении в исламе. И это не в какой-нибудь мусульманской стране, а на юге традиционно католической Испании.
Городок Орхива, расположенный примерно в 60 километрах к юго-востоку от Гранады и запрятанный в горном районе Альпухарра, - необыкновенное место. Население в нем меньше 6 тысяч человек, но среди них есть представители аж 68 национальностей, а также буддистская община О-Сел-Лин и разрастающийся палаточный лагерь "племени радуги" (приверженцев равноправного общества, свободного от насилия) под названием Beneficio ("Благодеяние").
Цель моего приезда в эту глушь - встреча с самой крупной из местных культурных общин, в которую входят 35 семей бывших католиков, принявших суфизм и переехавших сюда жить. Вообще, несмотря на то, что в Испании находят приют многие иммигранты из Северной Африки, испанцы, которые принимают ислам - в частности, суфизм, - это большая редкость. Мне хотелось узнать, почему они решили обратиться в другую веру и поселиться в этом отдаленном уголке Андалусии.
Бахия, которую раньше звали Мария Хосе Вилья Каскос, рассказала, что родилась в Севилье, примерно в 320 километрах к западу от Орхивы, изучала право, а потом работала в Мадриде юристом. "Поиск правильной дороги в жизни начался у меня с посещения католической школы в Севилье, - поведала она. - Мне потребовалось много лет, прежде чем я путем исследований, проб и ошибок, сомнений и экспериментов наконец пришла к философии и учению суфиев".
"Их образ жизни, призыв к терпимости, безусловной любви к человечеству и полное неприятие насилия подтолкнули и меня к обращению в эту веру. Мы стремимся к простоте жизни и ставим духовное выше материального. Это одна из причин моего решения оставить профессию юриста и начать работать с детьми".
Она пояснила, что Умар, назначенный эмиром этого ордена в 1970-х годах, до своего обращения в суфизм жил в Орхиве.
С годами сюда устремились и другие новообращенные суфии, такие как Бахия, которая ухватилась за возможность открыть свою школу. Но орхивские суфии - не какие-нибудь витающие в облаках созерцатели. Они пользуются мобильными телефонами, интернетом и "Инстаграмом". Они открывают свои предприятия, как Бахия со своей школой и ее муж, который держит магазин электроприборов. Некоторые занимаются сельским хозяйством и торгуют этой продукцией. Но вся их жизнь подчинена вере.
Единственное, что выделяет их среди остальных людей, - это одежда. Мужчины носят мешковатые брюки и свободные рубахи, женщины покрывают голову платком и надевают платья с длинными рукавами и юбками по щиколотку.
Я спросила, как к ним относятся окружающие, учитывая сковавший Испанию страх перед террористами и склонность некоторых людей отождествлять ислам с джихадистами и радикализацией. Она лишь пожала плечами: "Здесь, в Орхиве, никто не удивляется, потому что тут у нас большая община. В других местах люди иногда разглядывают мою одежду и, может быть, считают меня чужой, ну так что же...". Бахия не обращает внимания на косые взгляды и перешептывания окружающих, ее главная забота - нести в мир терпимость, любовь и понимание.
"В наше смутное время у людей складывается весьма одностороннее представление об исламе. В газетах пишут о взрывах и терактах, но не о добрых делах. Надо устранить этот перекос; люди должны понять, что в основе ислама и, в частности, суфизма лежит мир и полное предание себя Аллаху - кораблю, помогающему нам переплыть океан жизни", - убеждена женщина.
Решив расспросить кого-нибудь еще, я направилась в чайхону "Барака", принадлежащую суфию Педро Баррьо, которого теперь зовут Касим. Он родился в семье католиков в городе Бильбао, а когда вырос, стал заведовать семейным рестораном. С младых ногтей Педро-Касим искал свой духовный путь. "Я много экспериментировал, - поделился он со мной. - Одно время я даже увлекался буддизмом, потом ударился в шаманизм, психотерапию и вивацию - это такая особая дыхательная техника". "Один мой друг рассказал мне о суфизме. Когда я узнал об этом учении и обнаружил, что одним из пророков ислама считается Иисус, я почувствовал: это то, что я искал. Всё мне было знакомо, я знал, что хочу исповедовать эту веру, так что я решил принять ислам. Он дает мне мир и смысл жизни".
"А как на это отреагировала ваша семья?", - спросила я.
"Не очень хорошо. Мама отнеслась к этому с пониманием, но отец рассердился. Возникла проблема и с рестораном. Я шел в мечеть молиться, а потом мне приходилось идти в ресторан подавать клиентам алкоголь и нарезать ветчину".
"Так я больше жить не мог, - рассказывает он. - Но на выручку мне пришла сама судьба. Один мой знакомый суфий хотел открыть в Орхиве небольшой исламский ресторанчик, но у него не было на это денег. Он связался со мной, и поскольку я располагал необходимой суммой, сначала я стал пассивным компаньоном, а теперь являюсь единственным собственником этого заведения".
В чайхону "Барака" ходят и суфии, и представители движения Нью Эйдж, и приезжие, и местные. Там не подают алкогольных напитков и свинины, но в меню есть не только вегетарианские блюда. Все приготовлено по-домашнему, из экологически чистых продуктов. Я заказала превосходный куриный таджин по-мароккански и вкуснейший пирог с финиками, корицей и взбитыми сливками.
Посидев на террасе ресторана, понимаешь, как люди разных национальностей, приверженцы разных идеологий и религий могут мирно взаимодействовать между собой. В глаза бросались дреды и головные платки, иногда мелькали оранжевые одежды какого-нибудь буддистского монаха. Вокруг говорили по-английски, по-французски, по-немецки, по-арабски, порой слышалась и испанская речь.
"Вы говорите по-арабски?" - спросила я.
"Нет, - улыбнулся Касим. - Мы произносим слова молитвы на арабском языке, но этим мои познания и ограничиваются".
Несмотря на большую занятость, Касим свозил меня в свой даргах (храм), где по четвергам вечером община совершает зикр (молитву Аллаху) и хадру (медитацию). В пятницу, которая считается священным днем, читается больше молитв и проводится совместная трапеза.
Даргах оказался нехитрым сооружением, запрятанным среди оливковых и апельсиновых деревьев примерно в двух километрах от города. Он состоял из небольшой молельни, кухоньки и трех гостевых комнат, где останавливались приезжие суфии. Вокруг бегали дети, женщины готовили еду и принимали группу посетителей.
"Эти люди приехали из Марокко и других мусульманских стран; они ездят по миру и посещают мусульманские общины в других странах - это называется халяльный туризм. Такие путешествия набирают популярность", - объяснил Касим.
Он согласен с Бахией по поводу необходимости идти в немусульманский мир с проповедью мира, любви и понимания.
"Помимо воплощения своих убеждений в повседневной жизни, мы с радостью принимаем таких посетителей, как вы, которые могут рассказать о нас миру, - сказал он и добавил, прежде чем пожелать мне счастливого пути: - Может быть, однажды мы все сможем жить в мире - иншалла!".
