Роберт Николай Максимилиан фон Унгерн-Штернберг, изменивший позже свою фамилию на Унгерн фон Штернберг, вошедший в историю под именем Романа Федоровича и под прозвищами “белый барон” и “белый рыцарь Тибета”, происходил из старинного немецкого рода. Мать — из Штутгарта, родной отец и отчим, в ревельском (таллинском) доме которого вырос Унгерн, — остзейские дворяне. Но к Германии он был вполне равнодушен, и в Первой мировой войне воевал в российской армии. При этом один из самых загадочных персонажей Гражданской войны тяготел не просто к России, а к азиатской России. Весьма специфический патриотизм причудливо переплетался у него с монархизмом паназиатского масштаба и буддистскими верованиями.
Согласно идеологии барона Унгерна, который мечтал восстановить империю Чингиз-хана, культура “белой расы” находится в упадке и поэтому надо “оздоровить” Европу с помощью “желтых” бойцов: монголов, бурят, калмыков, киргизов, татар… Именно эти конники, а не русские казаки составляли костяк баронова воинства, наводившего страх на Дальний Восток в 1918-1920 годах.
Властелин Дальнего Востока
Обо всем этом очень подробно рассказывается в богатой интересными деталями книге Джеймса Палмера “Кровавый белый барон”, вышедшей во франкфуртском издательстве Eichborn. Палмер живописует не только дальневосточную “унгериаду” (так ее принято называть в исторической литературе), но и останавливается на военной карьере и идеологических воззрениях “белого барона”. Унгерн фон Штернберг учился в кадетском корпусе и с девятнадцатилетнего возраста служил в армии (в 1904 году он ушел добровольцем на русско-японскую войну). Он был награжден множеством орденов за личную храбрость. Но о военной стратегии был невысокого мнения. В походы барон отправлялся только по рекомендациям лам и шаманов, а воинскую дисциплину признавал лишь в отношении других и своим командирам подчинялся по настроению. Командиры — от Врангеля до Колчака — относились к нему соответствующе.
В конце 1918 года судьба забросила Романа Федоровича на станцию Даурия Забайкальской железной дороги, полновластным властителем которой он стал. К Февральской революции он дослужился до есаула, позже, командуя Азиатской конной дивизией, носил звание генерал-лейтенанта, которое, в сущности, присвоил себе сам.
На исход Гражданской войны, как считает автор книги “Кровавый белый барон”, Унгерн фон Штернберг не оказал практически никакого влияния. Но в историю он все же вошел. Вошел прежде всего тем, что в феврале 1921 года внезапным ударом разбил превосходящий его дивизию в десять раз китайский гарнизон Урги (сегодняшнего Улан-Батора) и фактически вернул Монголии независимость. Высокий, крепко сбитый, с холодными, прозрачными глазами, в малиновом халате с развевающимися полами, в белой папахе и с тяжелым ташуром — камышовой палкой — в руке, барон производил импозантное впечатление. Импозантное и страшное. Он прославился жестокостью, патологическим садизмом, болезненной подозрительностью. Барон был махровым антисемитом. Погромы и массовые убийства евреев стали на подвластной ему территории привычным делом.
Впрочем, и русских, как подчеркивает автор книги, Унгерн не слишком жалел. В ставке барона пытали крестьян, заподозренных в сотрудничестве с красными. Взяв в плен красноармейцев, Унгерн проходил перед их строем, что называется, по глазам определяя, кто из них — убежденный большевик, и таких тут же расстреливали. Прапорщика Чернова, пойманного при попытке дезертировать, заживо сожгли перед строем. Своего собственного доктора, лечившего солдат от чесотки, Унгерн избил до полусмерти за то, что тот не отпускал пациентов из лазарета в строй.
Сокровища истинного арийца
Сегодня и в России, и в Германии барон практически забыт. На волне послеперестроечных публикаций об искателях приключений времен гражданской войны в Москве вышло несколько документальных книг, одним из героев которых был барон Унгерн фон Штернберг. Были опубликованы также монография и роман, почти целиком основанные на мемуарах соратников “самодержца пустыни”. Во Франции из Унгерна сделали героя комиксов.
В нацистской Германии, вожди которой (прежде всего, Гиммлер) увлекались оккультизмом, он какое-то время считался чуть ли не мистическим предтечей “третьего рейха”, поскольку был “истинным арийцем”, антисемитом, визионером великой империи, носившим на погонах священный знак “суувастики”. Сегодняшним же немцам имя барона совершенно ничего не говорит. А вот в Монголии о нем пишут много.
Причина столь большого интереса к барону Унгерну фон Штернбергу вызвана не только тем, что тот освободил Монголию от китайского владычества. Снова и снова в Монголии появляются публикации, рассказывающие о награбленныхсокровищах, спрятанных бароном где-то в степи. Говорят даже о двух десятках ящиков с золотом и драгоценностями. Газета Hoh tolbo посвятила Унгерну и его монгольскому походу целую страницу. Журналист Галсанбаатар подробно рассказал о том, как монголы, которых ужаснули масштабы резни, учиненной солдатами барона после взятия Урги и которые больше симпатизировали большевикам, чем “белому барону”, подняли восстание против Унгерна.
Тот бежал, убивая по дороге китайцев, евреев, монголов, своих собственных казаков, подозреваемых в предательстве, и грабя по дороге села и стойбища. Поход закончился полным разгромом. Унгерна бросила даже его личная охрана, он попал в плен к красным партизанам и вскоре был расстрелян. Но, как уверяет Галсанбаатар, накануне последнего похода успел спрятать награбленное золото якобы к северу от Улан-Батора, вблизи деревни Цун-Хараа. Там теперь его и ищут.
